Меня встречают на пристани, забирают багаж и объясняют, как пользоваться кондиционером, карточкой гостя, баром, куда идти завтракать и обедать, какая будет развлекательная программа и что делать на остановках.
От новой информации и недосыпа кружится голова, в ушах гудит, мир снова кажется нереальным.
Выхожу на палубу, чтобы посмотреть на отплытие. Высоченные красавцы-матросы ловко сматывают канаты, корабль дает прощальный гудок — и вот уже ширится полоска воды между причалом и бортом.
На берегу машут на прощание, играет музыка, летят туда и обратно воздушные поцелуи. А я все всматриваюсь в толпу в поисках крепкой мужской фигуры.
Все-таки женщинам вредно смотреть мелодрамы — у нас мозг разжижается и мы начинаем верить, что после одной-единственной жаркой ночи красивый и богатый мужчина так влюбится, что примчится с букетом алых роз наперевес и остановит самолет, поезд, теплоход — лишь бы забрать тебя себе.
И тут же сделать предложение, встав на одно колено и достав кольцо с огромным бриллиантом, которое купил где-то в перерывах между оргазмами.
Разумеется, никто на берегу так и не появляется.
Я отбываю в свой первый трансатлантический круиз хорошо оттраханной, но совершенно свободной женщиной.
9. Круиз
Берег уже скрылся из виду, и туристы, собравшиеся на прогулочной палубе, разбрелись по своим делам, а я все еще стояла на корме лайнера и всматривалась в линию горизонта.
Мир делился на две части: половина синего неба и половина синего океана. А между ними — белый корабль и я. Невыносимо крошечная по сравнению с огромным миром.
Чувства меня одолевали странные. Сосущая под ложечкой тоска и ностальгия, словно я отправлялась в неизведанные земли из родного дома и неизвестно было, вернусь ли обратно.
Пришлось даже напомнить себе, что это развлекательный круиз, а не ссылка.
Хуже всего было то, что я догадывалась, откуда у меня эта тоска, и мне это не нравилось! Привязываться к случайному любовнику совершенно не входило в мои планы, как бы хорош он ни был. Но Тимур за одну ночь умудрился вонзить в меня слишком много зазубренных крючков.
Развернувшись спиной к далекому берегу Аргентины, я отправилась осваивать свою каюту.
Мне повезло — изрядная часть кают на лайнере были «внутренними», без окон. Но я даже представить себе не могла, как можно жить в чулане. Мне кажется, я бы задохнулась в первый же час. И хотя за иллюминатором была прогулочная палуба, а сам он не открывался, это было все равно лучше.
В одноместной каюте экономили на чем только можно. Душ висел прямо над унитазом, в стол был встроен маленький холодильник, а узкая койка исключала всякие мысли о романтических приключениях на моей территории.
Шкаф был всего один и, конечно, все мои шмотки, рассчитанные на целый круиз, туда не поместились. Лана предупредила, что на ужинах принят вечерний дресс-код, поэтому я взяла с собой все пять своих роскошных платьев, которые покупала к каждому новогоднему корпоративу. Но этого было, разумеется, мало!
Классические брюки, кожаные в обтяжку, легкие палаццо, спортивные лосины, подчеркивающие попу так откровенно, что я сама пугалась. Что-то около полусотни топиков, три купальника, пляжное платье, сарафан для завтраков, узкая юбка и черная шелковая блузка для казино, драные джинсы и оверсайз худи, теплый свитер для прохладных вечеров…
Для всего этого места не хватило, и белье пришлось запихивать в навесные шкафчики, но все равно половину вещей пришлось вернуть обратно в чемодан, чтобы произвести ротацию, когда плавание перевалит за середину.
Душ я приняла, томно изогнувшись и идеально вписавшись во все выпуклости местного санузла, а вот одеваться пришлось уже снаружи.
На входной двери висело зеркало в полный рост, и я замерла, рассматривая себя с ног до головы. Моя кожа была испещрена следами страсти, оставленными Тимуром.
Несколько засосов на груди, один — самый яркий! — на шее, там, где он крепче всего сжимал зубы. Отпечатки пальцев на бедрах и запястьях и след зубов прямо на попе — его месть за мой укус в то же место.
Ничего, зато у него еще и царапины!
Я сладко зажмурилась, почувствовав, как сжимается внизу живота при воспоминании о том, что он со мной делал в тот момент, когда я оставляла эти царапины на мощных загорелых плечах.
Так, стоп!
Что было — то прошло.
Наслаждаться воспоминаниями буду на пенсии, рассказывая внучкам о том, какие были в мое время мужики.
А пока у меня еще есть время набраться новых впечатлений!
Я успела только натянуть тонкие розовые трусики и задуматься, какой наряд мне сегодня подходит под настроение, когда внезапно над головой у меня захрипел встроенный в потолок динамик и тут же взвыла сирена.
От пронзительного звука закладывало уши и ныло что-то в самой глубине костей, разливаясь по венам холодным ужасом.
Что происходит?!
На нас напали сомалийские пираты?
Мы врезались в айсберг и тонем?
Террористы захватили капитанскую рубку и рулят в Америку?
— Внимание! Внимание! Внимание! На корабле объявлена учебная тревога! — сообщил динамик в потолке густым мужским басом. — Просьба всем пассажирам надеть спасательные жилеты, которые вы можете найти в шкафу, и выйти из кают. Оставайтесь на месте до тех пор, пока члены команды не подойдут к вам, и не отметят присутствие. Подчиняйтесь всем распоряжениям членов команды! Внимание! Внимание! Внимание! На корабле объявлена учебная тревога…
После того как сообщение повторили на трех разных языках, сирена продолжила выть. Почему-то то, что тревога учебная, меня не успокоило. А где гарантия, что при настоящей тревоге они об этом честно скажут?
В панике я распахнула шкаф и, раскопав гору своих пакетов со шмотками, вытащила со дна ярко-оранжевый жилет. Ремешки, защелки, резинки… Я вертела его в руках и не могла понять даже, куда совать голову.
Потом вспомнила, что я в одних трусах — час от часу не легче! — и накинула первую попавшуюся футболку.
Кое-как обмоталась ремешками, что-то застегнула и выскочила за дверь.
В коридоре уже стояли обитатели соседних кают.
Дисциплинированные, нормально одетые и в спасательных жилетах.
Я рядом с ними выглядела реально как жертва кораблекрушения в борделе.
Но вроде бы жилет прикрывал все лишнее.
Мне так казалось. Пока в коридоре не появились члены команды — бодрые широкоплечие парни под два метра ростом. Они тоже были в спасжилетах поверх футболок с коротким рукавом, не скрывавших мощные бицепсы. По очереди подходя к пассажирам, они поправляли тем жилеты, перестегивали ремешки, шутили и улыбались.
Ну