— Хорошо, — одобрил я. — Что с оборудованием для демонстрации?
— Все упаковано и погружено в багажный вагон, — отчитался главный инженер. — Макет турбобура, образцы новых буровых долот, экспериментальный насос высокого давления, все, что вы просили.
Корсакова, сидевшая за небольшим столиком, закончила проверку финансовых документов:
— У меня все готово, Леонид Иванович. Финансовые отчеты «Азнефти» за последние три года, сравнительные таблицы по затратам и доходам, ведомости на выплату премиальных передовикам производства.
Мышкин тихо подошел ко мне, незаметно для остальных передав маленький твердый предмет:
— Возьмите, Леонид Иванович. На всякий случай.
Я ощутил в ладони холодный металл компактного браунинга. Заботливость Мышкина иногда принимала такие формы. Незаметно опустив пистолет во внутренний карман пиджака, я кивнул:
— Надеюсь, не пригодится.
— Я тоже, — серьезно ответил Мышкин. — Но ситуация в Баку напряженная. Люди Студенцова могут действовать отчаянно, зная, что им нечего терять.
К нашей делегации присоединился еще один человек. Представитель военного ведомства, полковник Филатов. Невысокий подтянутый мужчина с аккуратно подстриженными усиками и внимательным взглядом серых глаз.
— Товарищ Краснов, — он протянул руку для приветствия. — Полковник Филатов, военная приемка. Наркомат обороны направил меня в вашу группу для контроля за производством специальных сортов топлива.
— Рад видеть, товарищ Филатов, — я пожал крепкую руку военного. — Авиационный бензин и дизельное топливо для танков наши приоритеты в Баку.
— Именно так, — кивнул полковник. — У меня специальное предписание от штаба. Модернизация нефтеперерабатывающих заводов имеет стратегическое значение для обороноспособности страны.
В четверть седьмого нам сообщили, что специальный вагон прицеплен к скорому поезду «Москва-Баку» и можно приступать к посадке. Носильщики в форменных фуражках оперативно погрузили наш багаж, и вся делегация направилась на перрон.
Курский вокзал бурлил в предвечерний час. Сотни пассажиров с чемоданами и узлами, грузчики с тележками, носильщики в красных фуражках, продавцы газет и скромной снеди.
Громкоговорители хрипло объявляли о прибытии и отправлении поездов. В воздухе висела смесь запахов. Дым паровозов, машинное масло, свежие булки из привокзального буфета.
Наш вагон, мягкий, темно-зеленого цвета с красной звездой на боку, находился в середине состава. Проводник в отутюженной форме и начищенных до блеска сапогах вытянулся при нашем приближении:
— Товарищ Краснов! Вагон готов к отправлению. Ваше купе первое от входа, остальные согласно списку.
Мы поднялись по ступенькам в вагон. Салон для правительственных делегаций разительно отличался от обычных плацкартных или купейных вагонов. Широкий коридор, отделанный полированным деревом, просторные купе с мягкими сиденьями, отдельный салон для совещаний в конце вагона.
Я осмотрел свое купе. Идеальная чистота, свежее постельное белье, графин с водой на столике, небольшая ваза с живыми цветами. Из окна открывался вид на суетливый перрон, заполненный провожающими и пассажирами.
В 18:30 в купе заглянул Мышкин:
— Леонид Иванович, все разместились. Охрана распределена по вагону, как мы договаривались. Представитель ОГПУ в соседнем купе, на всякий случай.
— Отлично, — я присел на мягкое сиденье, расправляя карту Кавказа. — Как только тронемся, соберемся в салоне для последнего инструктажа.
За окном уже прозвучал первый гудок. Провожающие активнее замахали руками, прощаясь с отъезжающими. Проводники начали обход вагонов, закрывая двери. Без двадцати семь раздался протяжный гудок паровоза, состав дернулся и медленно тронулся с места.
Колеса застучали по стыкам рельсов, набирая темп. Поезд, увозящий нас в далекий Баку, постепенно разгонялся, оставляя позади московские перроны. Впереди ждали три дня пути и затем решающее сражение за бакинскую нефть, стратегический ресурс, без которого страна не могла выжить в надвигающейся мировой буре.
Глава 2
Черное золото Апшерона
Мартовское солнце ударило в глаза, когда я вышел из вагона на перрон бакинского вокзала. После трех дней в поезде, где мерный стук колес сопровождал наши бесконечные совещания и проработку планов, свежий воздух и яркий свет казались непривычными.
Воздух… Первым делом я заметил именно его. Густой, насыщенный странной смесью ароматов: море, специи восточного базара и, главное, вездесущий запах нефти. Этот тяжелый, маслянистый аромат черного золота буквально пронизывал атмосферу города, становясь частью его неповторимого колорита.
— Леонид Иванович, добро пожаловать в Баку, — Мышкин возник рядом, как всегда незаметно материализуясь из толпы. — Встречающие уже ждут. Вижу представительную делегацию от Азнефти.
Я окинул взглядом перрон. Вокзал напоминал муравейник, где смешались десятки национальностей: азербайджанцы в традиционных папахах, турки, русские рабочие, иранские торговцы. Шум разноязыкой речи, выкрики носильщиков, свистки маневровых паровозов создавали какофонию восточного базара.
А через эту пеструю толпу к нам пробиралась делегация явно официального характера. Впереди плотный, невысокий мужчина с аккуратно подстриженными усиками и маслянистым взглядом темных глаз. По описанию Мышкина я узнал Мамедова, директора Азнефти. За ним следовали несколько человек с напряженными, настороженными лицами.
Завадский, Корсакова, полковник Филатов и остальные члены нашей комиссии выстроились позади меня полукругом. Мы представляли собой внушительную силу. Московскую техническую и административную элиту, прибывшую навести порядок в вотчине местных нефтяных кланов.
— Товарищ Краснов! — Мамедов широко улыбнулся, но глаза остались настороженными. — От имени коллектива Азнефти приветствую вас и вашу комиссию на бакинской земле. Надеюсь, путешествие прошло комфортно?
— Вполне, товарищ Мамедов, — я крепко пожал протянутую руку, отмечая, насколько холеной и мягкой она оказалась для руководителя нефтяного производства. — Благодарю за встречу. Позвольте представить нашу комиссию.
Я по очереди представил всех членов делегации. При упоминании Корсаковой как главного финансового ревизора, на лице Мамедова промелькнула плохо скрываемая тревога. А когда дошла очередь до полковника Филатова и прозвучали слова о военной приемке, директор Азнефти совсем скис.
— Знакомьтесь, товарищи, — Мамедов после короткой паузы начал представлять свою свиту. — Технический директор Азнефти Рахманов Фарид Ахмедович.
Высокий, худощавый мужчина с сединой на висках и лицом интеллигента склонил голову. В его глазах читалась тревога вперемешку с любопытством.
— Наш финансовый директор, Алиханов Джафар Керимович.
Полный мужчина с лоснящимся лицом и тонкими усиками едва заметно кивнул. Именно о нем Корсакова говорила как о мастере непрозрачных финансовых схем.
Представление продолжалось, но я заметил отсутствие Касумова, того самого молодого инженера, о котором с таким уважением отзывался Терентьев. Любопытно.
— Мы подготовили для вас размещение в лучшей гостинице города, — продолжал Мамедов. — И вечером запланирован торжественный ужин в честь прибытия московской комиссии. А завтра с утра начнем знакомство с нашими промыслами.
— Благодарю за заботу, товарищ Мамедов, — я сделал паузу, а затем