Старик-маньчжур, свернувшись калачиком на брезенте в углу технической палатки, спал безмятежным сном человека, получившего серебряные юани и нашедшего неожиданное покровительство у странных иностранцев.
С первыми лучами рассвета наш импровизированный лагерь ожил. Повар-китаец разжег походную печку, наполняя воздух ароматом рисовой каши и крепкого черного чая. Рабочие, нанятые в Цицикаре, молча курили дешевые папиросы, сидя на корточках у грузовиков.
Инженер Ли, выбравшись из своей палатки, первым делом направился ко мне с утренним рапортом:
— Доброе утро, товарищ Краснов. Курьер вернулся из Цицикара. Управление КВЖД одобрило наш запрос на дополнительное оборудование и материалы. Первая партия прибудет сегодня к полудню.
— Отличные новости, — я сделал глоток обжигающего чая из жестяной кружки. — Подготовьте площадку для разгрузки ближе к насыпи. Чем скорее начнем укрепление аварийного участка, тем безопаснее будет движение поездов.
Ли кивнул и отправился отдавать распоряжения рабочим. Как только он отошел на достаточное расстояние, ко мне подсел Архангельский с миской дымящейся каши.
— Старик не обманул, Леонид Иванович, — шепнул он, указывая взглядом на Ван Лао, который беседовал с Кравцовой, изображавшей интерес к маньчжурским травам. — Я тайком проверил его руки ночью. На пальцах характерные следы от нефти, въевшиеся в кожу. Он определенно имел дело с нефтепродуктами.
— Значит, природные выходы нефти действительно существуют, — удовлетворенно кивнул я. — Сегодня направим разведывательную группу по его указаниям. Но сначала дождемся оборудования и проведем подготовительные работы здесь.
После завтрака я собрал всю команду в технической палатке для детального инструктажа. Ли отправился проверять состояние железнодорожного полотна в сопровождении двух рабочих, что дало нам возможность откровенно обсудить настоящие планы.
— Товарищи, — начал я, расстилая на походном столе карту местности, — сегодня ключевой день нашей экспедиции. С прибытием бурового оборудования мы сможем получить конкретные доказательства наличия нефти. Но опасность также возрастает. Японцы усиливают наблюдение, а наш китайский инженер становится все более любопытным.
Архангельский указал на точку в двух километрах от лагеря:
— По словам маньчжура, в этой низине периодически появляется естественный выход нефти. Предлагаю направить туда разведывательную группу.
— Согласен, — кивнул я. — Кравцова и Перминов отправятся с маньчжуром якобы для геотехнических изысканий. Возьмите с собой оборудование для отбора проб и реактивы Вороножского. Если обнаружите нефтепроявления, зафиксируйте их, но не привлекайте лишнего внимания.
— Что с буровой установкой? — спросил Александров, сверяясь с планом лагеря.
— Размещаем у подножия насыпи, — я указал на небольшое углубление в рельефе, скрытое от посторонних глаз. — Маскируем под оборудование для укрепления земляного полотна. Бурение только ночью, под прикрытием шумов проходящих поездов. Днем проводим только легальные инженерные работы, чтобы не вызвать подозрений.
К полудню на горизонте показалась пыльная дорожка. Приближались три грузовика с оборудованием из Цицикара. Я узнал высокую фигуру Воронцова, стоявшего в кузове головного грузовика.
Подъехав ближе, Воронцов спрыгнул с подножки грузовика и крепко пожал мне руку:
— Товарищ Краснов, все доставлено в целости, согласно спецификации. Буровая установка разобрана на компоненты и замаскирована под железнодорожное оборудование. Даже Мышкин оценил бы нашу маскировку.
— Отлично, — я оглядел содержимое грузовиков, где среди брезентовых тюков и деревянных ящиков скрывалось бесценное оборудование для нашей настоящей миссии. — Разгружайте у подножия насыпи. Будем монтировать установку для «укрепления грунта».
Предрассветная дымка еще стелилась над маньчжурской равниной, когда наш лагерь наполнился суетой подготовки к важнейшему этапу экспедиции. Воронцов, приняв на себя руководство технической частью, деловито раздавал указания, сверяясь с чертежами и зашифрованными схемами.
— Главные компоненты буровой замаскированы под элементы свайного копра, — объяснял он, разворачивая брезент с тяжелого металлического механизма. — Официально мы забиваем сваи для укрепления железнодорожной насыпи. В реальности устанавливаем штангу бурового станка.
Рабочие, не посвященные в истинные цели экспедиции, деловито разгружали ящики с инструментами и металлические трубы, складывая их аккуратными штабелями у подножия насыпи. Инженер Ли, вернувшийся с утреннего обхода, с интересом наблюдал за разгрузкой, делая пометки в техническом журнале.
— Впечатляющее оборудование, товарищ Краснов, — заметил он, останавливаясь рядом со мной. — Я не ожидал, что для ремонтных работ потребуется такой серьезный инструментарий.
— Проблема намного серьезнее, чем казалось изначально, — ответил я с деланной озабоченностью. — Посмотрите результаты ночных измерений. Просадка грунта продолжается, и обычными методами здесь не обойтись.
Я протянул ему фальшивые данные, заранее подготовленные Архангельским с помощью специального измерительного журнала. Ли внимательно изучил цифры, его лицо становилось все более встревоженным.
— Четыре с половиной сантиметра за ночь? — он недоверчиво покачал головой. — Это же катастрофические темпы! При такой скорости просадки через неделю полотно деформируется настолько, что движение станет невозможным.
— Именно поэтому нам пришлось запросить специальное оборудование, — я указал на разгружаемые компоненты. — Будем укреплять грунт методом глубокого инъектирования цементного раствора. Для этого необходимо пробурить контрольные скважины и определить точную структуру проблемного участка.
Ли удовлетворенно кивнул, полностью принимая наше объяснение. Я мысленно поблагодарил Архангельского за блестящую фальсификацию данных. Легенда пока что работала безупречно.
Как только Ли отправился контролировать установку предупреждающих знаков вдоль железнодорожного полотна, я собрал ключевых членов экспедиции за технической палаткой, скрытой от посторонних глаз.
— Слушайте внимательно, — начал я, понизив голос до шепота. — У нас есть максимум сутки-двое, прежде чем японцы заинтересуются нашими работами вплотную. Необходимо за это время получить неопровержимые доказательства наличия нефти.
Я развернул план участка, где карандашом уже отметил ключевые точки.
— Бурение начнем сегодня ночью, после ухода Ли в лагерь. Для маскировки шума используем прохождение товарного состава по расписанию в двадцать три пятнадцать. Основную буровую установим здесь, — я указал на углубление у насыпи, скрытое от наблюдателей с холмов. — Воронцов, вы отвечаете за техническую сторону. Оборудование должно быть готово к двадцати двум часам.
— Буровая будет в полной готовности, — кивнул Воронцов. — Замаскируем под сваебойную установку. Днем начнем демонстративно забивать несколько пробных свай вдоль насыпи для поддержания легенды.
— Архангельский, вы руководите непосредственно бурением, — продолжил я. — По вашим расчетам, на какой глубине ожидать первые серьезные признаки нефтеносности?
— По структуре осадочных пород, наблюдаемых в обнажениях ближайших оврагов, первый перспективный горизонт должен залегать на глубине от ста восьмидесяти до двухсот двадцати метров, — ответил геолог. — Но при удачном стечении обстоятельств мы можем получить нефтепроявления и раньше, особенно если попадем на трещиноватые зоны.
— Значит, необходимо пройти как минимум двести метров, — подытожил я. — Воронцов, сколько