— Не делайте из меня апологета нового учения, — фыркнул я, но заметил скользнувшую по губам старика улыбку. И тут что-то толкнуло меня. Замерев, я на мгновение задумался. — Я могу написать что угодно и на каком угодно языке?
— Это ваше право, эрл, — кивнул священнослужитель.
— Тогда я готов. Дорогая, ты идёшь со мной?
— Конечно! — воскликнула Тира и вцепилась в меня. — Всегда мечтала взглянуть на либрарию Храма Чистых!
Старик повёл нас по извилистым коридорам, подсвеченным живым огнём, трепещущим в маленьких нишах в стене. Видимо, он был искусно подведён под каждое отверстие для освещения тёмных уголков. Кто же оставил такое наследство жителям Тефии?
Либрария оказалась не такой уж обширной, как мне представлялось. Но зато она была полностью уставлена открытыми шкафами, оставляя небольшое пространство для двух столов и нескольких стульев. И эти шкафы, от пола до потолка, оказались забиты свитками, книгами, огромными фолиантами, какими-то деревянными и глиняными дощечками. На столе лежала раскрытая книга, но на её пергаментных листах не было написано ни строчки.
— Милая, присядь, — я помог Тире со стулом, а сам примостился на противоположной стороне стола, взял перо, попробовал пальцем его остроту. Жена с любопытством глядела на меня.
— Чернила изготовлены по особому рецепту, — пояснил старый жрец. — Алхимия пополам с магией дают удивительные результаты. Написанное будет храниться очень долго.
Да я уже заметил, что либрария имеет хитрую систему вентиляции без единого окна. Воздух здесь был комфортным для книг, дышалось легко. И даже крысиного помёта не увидел на полу. Что ж…
' Верить или не верить в жизнь после смерти — личное дело каждого человека. Кому что нравится. Полагаю, что повторное возрождение являлось бы отличным примером этой веры. Я никогда не был адептом загробной жизни, ибо солдат верит только в силу своего оружия и умения, позволяющие одолеть врага. Дело солдата — воевать, а не раздумывать на религиозные темы. Я и воевал, пока ситуация не поставила меня в рамки жесткого выбора. С тяжёлым сердцем, но добровольно, я расстался с жизнью, чтобы воскреснуть в ином обличье. Скажете, такое подвластно только тем, кто свято верует в силу Творца, в его безграничные возможности? Пусть так; я не собираюсь доказывать кому-то, что подобное случилось со мной. Пишу я эти строки исключительно для профессора Линкера, занимающегося богоугодным делом. Эти слова звучат кощунственно? Пусть побудут в шкуре людей, оказавшихся на грани, за которой лишь пустота могильной ямы и холод безвременья.
Рано или поздно мое послание будет прочитано тем человеком, которому оно предназначено. Хочу поблагодарить вас, господин Линкер, за новую жизнь, которая расцвела новыми красками, как вы и говорили. У меня есть всё, что нужно человеку, восставшему из тлена смерти: друзья, враги, любимая женщина и война — куда же без неё?
Но я обращаюсь к будущим исследователям Тефии, которые прибудут сюда чуть раньше корпораций, задумавших колонизировать планеты. Вы можете увидеть здесь заброшенные города и храмы, а можете — цветущую цивилизацию, которой не нужны пришельцы, и которые встретят землян с оружием в руках.
Пишу эти строки, и в голове не укладывается, что я делаю. Ведь я знаю будущее Тефии, знаю, что древние библиотеки ищутся по всей планете, ресурсы безжалостно выкачиваются из недр. Поэтому клянусь, что не допущу этого всеми силами. Мои потомки встанут на защиту родины и уничтожат каждого, кто придёт сюда с оружием. Но я сделаю всё возможное, чтобы Тефия стала гостеприимной планетой, уважающей собственную историю, имеющей свою гордость, чтобы не стать жертвой хищников, грабящих ресурсы чужих миров.
Именно это обстоятельство и побудило оставить послание для первых исследователей с Земли, а возможно, и для вас, профессор. Думаю, о находке вы будете сразу извещены. Получив и прочитав мое послание, выпейте, господин Линкер, за свой успех и за меня. Теперь вы можете активнее помогать тем, кому грозит костлявая с острой косой.
Писано Вестаром Фарли. Чтобы вы поняли, кто оставляет вам послание, назову свое истинное имя — Игнат'.
Когда мы вышли из Храма, на нас посыпались лепестки цветов, раздались приветственные крики. Народу прибавилось. Подоспели виконт Агосто, доны Ардио и Ансело, Эстеван, свитские во главе с Дювергером и Мале. Нас окружили и стали поздравлять. Захлопали пробки, полилось в бокалы вино с наших виноградников.
Возвращаясь обратно, Тира с нескрываемым любопытством спросила:
— А на каком языке ты писал? Я не знаю такого алфавита.
— Очень древний и странный язык, — я улыбнулся, бережно поддерживая жену на тропинке. — Его здесь почти никто не знает, он с далёкой звезды.
— Уже репетируешь сказки для нашего первенца? — рассмеялась Тира. — В таком случае зачем ты на нём писал, если его никто никогда не прочитает?
— Мир велик, дорогая, — после недолгого молчания ответил я. — Вселенная безгранична, и в какой-то момент мы можем встретиться с подобными нам людьми. Мы должны быть готовы к этой встрече.
— Научи меня этому языку, — прижалась ко мне жена.
— Обязательно, — я хитро прищурился. — Он тебе понравится.
— Ой, толкнулся, — лицо Тиры осветилось, и она приложила руку к животу. — Как ты думаешь, кто родится?
— А неважно, — я поглядел по сторонам. Гости деликатно шли поодаль, давая нам общаться. — Если сын — то будет наследником, которого я научу родину любить. А дочка станет королевской особой. Аммар обещал, что женит своего внука на нашей красавице.
— Ой, не могу! Не смеши меня, Вестар Фарли! — Тира приложила ладошку ко рту, сдерживая смех. — Королевская особа! Но я не против, пусть так и будет. — она посерьёзнела и неожиданно спросила: — Скажи мне правду, милый, кто ты такой?
— Я? Твой мужчина, которого тебе прислали боги.
Эпилог
Яркое по-летнему солнце заливало широкие улицы и проспекты Маселии, но, как не старалось, не могло пробиться сквозь густые кроны деревьев, высаженных вдоль дорог в таком количестве, что под ними сохранялась благословенная прохлада. К тому же богатая растительность снижала шум от идущего потоком транспорта, создавая комфорт для горожан.
Молодая женщина с девочкой лет одиннадцати свернули к набережной, прошли вдоль небольшой речушки, ограждённой изящным парапетом, и вскоре очутились возле чугунной ограды, обнесённой вокруг старинного парка, в котором стояла невероятная тишина. Они часто