Вверх взмыла выпрямленная белая туша с торчащими, как пики, усами. Она легко достала корвет и одним движением схватила пастью корму. Зубы Белого Змея так прочно вцепились в полубак, что корабль не смог вырваться из захвата и вместе с тварью рухнул вниз. Крики ужаса стали ещё громче.
— Стоим на месте! — громко сказал я, чтобы хоть как-то вывести людей из ступора. — Он реагирует на движение! Надеюсь, он нажрался до отвала и скоро уйдёт.
Я оказался прав. После демонстрации своей мощи, которая показала, что даже летающие корабли не застрахованы от нападения морского дракона, Белый Змей несколько раз поиграл своими чешуйчатыми кольцами на поверхности моря и нырнул в глубину, оставив после себя хаос и страх. Больше его никто не видел.
Мы не торопились сниматься с якоря и напряжённо ждали, что предпримет поредевший в бою с тварью королевский вымпел. Если всё же меня решат арестовать, несмотря на обстоятельства, тогда дело серьёзное. Значит, кто-то всесильный хочет добиться моей изоляции или даже смерти. Предъявленная Торстагом бумага об аресте была искусной подделкой. Подписи короля на ней не было. Аммар чётко сказал, что в темницу меня могут посадить только по его приказу, и никак иначе. Лорд откровенно лгал мне о каких-то исключениях. Но больше всего напрягало, что он знает о Канталавеге и сокровищах Кракена. Мог ли Торстаг играть против короля? Если да — это мне на руку. Его осведомлённость базировалась на тайных сношениях с пиратами, особенно с Локусом, который и мог рассказать королевскому советнику про Канталавегу. Наверное, я подумаю над возможностью забрать себе остров, раз уж на него положил взгляд такой высокий чиновник. Погиб он или нет — нельзя отмахиваться от того, что само идёт в руки.
— Уходят, — с облегчением сказал Пегий, безотрывно следивший за манёврами фрегата и корвета.
— Ну что ж, мне всё стало ясно, — я закурил пахитосу, к тому времени уже переодевшись в сухую одежду. Солнце стремительно закатывалось за кромку моря, словно хотело забыть, что произошло несколько часов назад. — Капитан, поднимайте якорь. Мы возвращаемся в Скайдру.
Пока Пегий отдавал приказ Сербандо, я задумчиво глядел вслед белеющим парусам разбитого королевского вымпела, изредка затягиваясь табачным дымом. Погиб ли Торстаг? Увы, на это счёт я не мог сказать точно. Адмиралтейство выпускает бюллетени о потерях боевых кораблей, в которых печатает списки погибших моряков и офицеров. Думаю, о судьбе «Ястреба» и сопровождавшего его корвета скоро станет известно. Вот и посмотрю, фигурирует ли в списке имя Торстага. Не исключено, что лорд действовал тайно, не желая официального оглашения своей миссии. А это могло значить только одно: король вообще не знает о желании советника расправиться со мной.
Выкинув окурок за борт, я направился в каюту. Завтра к полудню я буду дома и обниму Тиру. А потом мы поедем в Суржу. Обещал своей девушке встать вместе с ней возле алтаря Храма Чистых? Вот и действуй!
* * *
Со стороны наше шествие могло вызвать удивление или улыбку. Впереди, по узкой тропинке, двигался небольшой отряд мужчин в чёрных сюртуках странного покроя и опоясанных кожаными ремнями, на которых висели палаши или ножи. Следом за ними уныло перебирали копытами по каменистой поверхности два ослика с какой-то поклажей. Молодой погонщик в запылённой одежде лениво помахивал гибким прутом, словно отгоняя от себя мух. Двое смуглолицых мужчин, закутанные в просторные серые ткани, внимательно поглядывали по сторонам, внешне спокойные, но готовые встретить любую неприятность, буде она случится на тропе. Красивая молодая женщина в длинном светло-сером дорожном платье без изысков, и просторном, чтобы скрыть округлившийся живот, опиралась на руку крепкого мужчины в коричневом камзоле. Изредка она обмахивалась веером. Ещё одна девушка, шедшая по левую руку от неё, держала над головой госпожи большой зонт от жаркого солнца.
— Не самая лучшая идея — идти в такой день на высокий холм, — проворчал я, бережно поддерживая Тиру. Под ногами хрустел мелкий щебень, вдоль тропы густо росла акация, наполняя воздух терпким густым запахом. Гудели пчёлы, над головой со стрекотом проносились стрекозы.
— Милый, когда родится ребёнок, Храм не примет нас, — с укоризной ответила жена. — Мы должны быть перед Алтарём вдвоём.
— Физически нас уже трое, — улыбнулся я, за что получил лёгкий удар веером по запястью.
— Твои дилетантские познания меня огорчают, — Тира вздохнула и покрепче прижалась ко мне. — Храму неважно, что я беременна. Главное, мы будем вдвоём давать клятву перед Богами. Верность друг другу до гроба, жизнь без лжи и обмана… Это же так просто запомнить!
— Извини, дорогая, я был очень занят последнее время, — тяжко вздохнув, ответил я. — Если бы король не вызвал меня на аудиенцию, можно было пораньше приехать.
— Кстати, как прошла встреча? — полюбопытствовала Тира.
— Неплохо. Аммар подтвердил мои полномочия, и очень сокрушался, что лорд Торстаг погиб столь нелепо.
— Это уже официально?
— Да. Тело ведь не нашли. Трудно надеяться на то, что он умеет дышать под водой, — откликнулся я задумчиво. — Мы простояли на якоре почти до темноты, но кроме тех, кого спасли, больше никто не появился.
— Хвала богам! — облегчённо вздохнула жена. — Я не злая женщина, и смерть человека, пусть и не самого приятного, меня огорчает. Но будь лорд жив, мы бы не чувствовали себя спокойно, ты же понимаешь?
— Конечно, милая, — я улыбнулся наивной попытке Тиры прикрыть свою радость от такой новости. — Мы обязательно почтим его память спущенным венком в море. Как и экипажа «Ястреба», и сопровождавшего его корвета, погибших в жесточайшем шторме.
Да, такова была официальная причина гибели двух кораблей Королевского флота. Про Белого Змея предпочли не говорить, чтобы не вызвать шквал едкой критики и возмущения, дескать за кого вы нас принимаете? Белый Змей — всего лишь миф. Я не знаю, переживал ли Аммар о гибели лорда Торстага, но его радость от преподнесённой ему карты слабо изученного района океана за Голодными Рифами, была неподдельной. Особенно после того, как я великодушным жестом предложил ему взять под королевскую руку все островки. Такой подарок растопил сердце хитроумного государя, а когда в зал для аудиенций внесли ящики с моей долей золота Эмитеза, он недрогнувшей рукой отдал мне Канталавегу на веки