Я начала с новости о том, что случилось с отрядом, с которым год назад я вышла из Рудника, после перешла к Паддоку и Конкуру, и, наконец, завершила свой лишённый красочных подробностей рассказ отрывочными деталями о Парадизаре и о своей встрече с Тристаном. Переняв эстафету, Тристан рассказал обо всём вскользь: о своей шпионской деятельности в Парадизаре, о том, что ему удалось спасти сто семнадцать парадизарцев, которых он отправил в сторону Рудника… Выяснилось, что до Рудника в итоге дошли всего двое, причём из тех, кого я знала по Паддоку – крупный мужчина-воин по кличке Грунт и запомнившаяся мне мягким темпераментом Фиалка. Эти двое оказались счастливчиками: были пропущены в Рудник за три недели до начала Дней Тишины. Они рассказали Беорегарду о Тристане, передали ему какое-то послание, и в своём рассказе о Паддоке внезапно упомянули некую Дикую. Они не знали моего имени, но прозвищем и внешним описанием я идеально подходила под Дикую, которую всё время моего отсутствия в Руднике разыскивали мои родные… Так Спиро и Клэр выдвинулись в Дикие Просторы с целью отыскать меня. Я была в шоке от услышанного: почему их отпустили?! Оказалось потому, что только их и смогли отпустить: Беорегард с Теоной покрыты мантией ответственности перед их новорождённым ребёнком – услышав это, я едва не подпрыгнула, поняв, что так и не увидела идеальный пресс Теоны беременным! – а Кармелита не смогла отправиться за мной по причине её важности во внутреннем усилении Рудника во время его осады.
Далее Тристан рассказал о технологии силового поля Парадизара, о том, что он смог заполучить её и каким именно образом у него удалось провернуть эту операцию. Его речь была длинной, хотя и не детальной, и пока он говорил, я невольно отметила, что никакого напряжения между ним, Теоной и Беорегардом не витает, и это несмотря на то, что десятилетие назад они расстались на крайне напряжённой ноте, связанной с безответной влюблённостью тех дней Тристана в Теону. По итогу эта влюблённость благополучно развеялись в процессе его блужданий по Диким Просторам, но ведь Беорегард и Теона не могут знать об этом… Или могут?
Одно я поняла наверняка в этот вечер: я не буду требовать правды. Её мне преподнесут на блюде. Потому как я умею ждать. Если Ему необходимо время – я предоставлю Ему время. И только одна надежда: пусть Он не вздумает злоупотребить моим терпением. В противном случае, придется проверить все байки о “неразлучниках” и “зацикленности” на глубину их правдивости.
Беорегард и Теона взбодрились, получив новость о приобретённой технологии силового поля Парадизара, которую Руднику ещё только предстояло изучить и внедрить в свою жизнь. Тристан уже заканчивал свою речь, посвящённую новости о новообращённых Металлах, направляющихся в Рудник в составе спасённых людей, так что я уже хотела внести пояснения относительно одной конкретной красноволосой личности, когда до моего слуха начали доноситься странные звуки. Прежде чем я поняла, что такие звуки может издавать лишь младенец, Теона с Беорегардом уже оказались у двери, ведущей в кабинет последнего. Мы машинально последовали за ними на металлической скорости и, уже спустя секунду переступив порог комнаты, я впервые увидела её: черноволосая, ясноглазая, похожая на обоих своих родителей, но как будто бы на Теону чуть больше – первенец Беорегарда Диес и Теоны Диес-Тейт, Теа Диес.
Взяв малышку на руки, Беорегард, глядя на меня, ухмыльнулся:
– Это наша Теа. Безумно похожа на Теону, правда?
– Не переживай… – в ответ ухмыльнулась я. – Ваш младший будет чистой копией тебя. Теа не будет так похожа на Теону, как он на тебя.
– Это предсказание? – в ответ ещё задорнее заулыбался счастливый новоиспечённый отец.
– Нет, – ответила я, в неопытности своей не различая правду от её искажения.
– Эй, смотри, кто тут у нас… Тётя Тринидад, – забавно заулюлюкала Теона, переняв дочь из рук Беорегарда в свои.
– Тётя? – в искреннем удивлении округлила глаза я.
– Хочешь подержать?
– Что сделать?.. Нет!
Прежде чем меня успели услышать и тем более воспринять всерьёз мой отказ, граничащий с протестом, младенец уже был всунут в мои руки!
– Смотри, она улыбнулась тебе, – сразу же крайне довольным тоном заметила Теона.
– Она у нас очень улыбчивая, – вторит Беорегард.
– Да ваше чадо сейчас расплачется! Заберите её…
– Это она у нас так улыбается… – Теона.
– Ну и улыбочка!
– Папашина, – довольно подмечает Беорегард. – Десятого июня родилась, в последний час перед рассветом. Как я, летняя. Только я лев, а она у нас близнец… Папина доча. Представляете, я был первым, кто взял её на руки! Моя обожашка…
Резко забыв обращать внимание на кряхтящий комок в своих руках, я застыла с выпученными глазами: никогда в жизни не видела Беорегарда в таком – умилённом?! – состоянии! Он вообще в себе?! Или рассудок всё – отлетел?! Ведь это всего лишь обыкновенный новый человек! Какая ещё “Обожашка”?!
– Так, ну всё, с меня достаточно, – я буквально заставила Тристана перенять у меня “Обожашку”, которая, тем временем, и вправду слишком уж выглядела довольной: в моменте, когда я её передавала, она своей ручонкой схватила меня за волосы и беспощадно дёрнула их на себя… Зашипев, я настойчиво отцепила её пухлые пальчики от своих волос, в ответ на что она едва не зароготала…
С неосознанным, лёгким раздражением, я заметила вслух:
– Смесь мамаши с папашей… Видно, вырастет той ещё оторвой.
В этот момент мой взгляд выхватил сияющее радостью лицо Тристана, обращённое к малышке в его руках, и я замерла от очередного удивления за этот вечер: Тристан любит детей? И почему меня это так удивляет? Ведь если вспомнить, он всегда сиял, когда Спиро, Клэр и я, будучи маленькими, появлялись в поле его зрения. Но чтобы настолько светиться… И здесь я поняла: он действительно заметно старше меня. Потому что только зрелые мужчины и женщины могут реагировать подобным образом на чужого младенца: как будто на прикосновение к своей мечте, осуществившейся у кого-то другого. Вот тебе и раз. Не нравится мне это… И потом, он не такой уж и старик, по сравнению с Беорегардом и Теоной, которым уже сорок четыре и без малого сорок лет, так что пусть уж попридержит своих коней.
– Вот и познакомились, Теа, – тем временем продолжал светиться мой избранник, не замечая моей наблюдательной хмурости.
– Скажи она милашка, – упершись руками в бока, до ушей улыбался отец ребёнка, у которого чуть ли не заметно горели руки в желании забрать себе свою драгоценность.
– Да вообще! Красивенькая какая получилась…
Я