Он очнулся от того, что ледяной поток хлынул ему в лицо. Казалось, что эта бурная река ударила в него твёрдым холодным кулаком, но при этом снова пробудила его к жизни. А следом он понял, что лежит на земле, над ним несутся низкие тёмные тучи, а вокруг мрачными призраками стоят какие-то люди.
— Эй, парень, ты жив? — услышал он грубый голос, и этот голос был ему не знаком.
Он попытался приподняться и невольно застонал.
— Жив, — откликнулся другой, и один из призраков опустился рядом на корточки и, взяв его за плечо, потряс. — Кто ты такой? Откуда взялся здесь?
— Я барон де Сегюр, — ответил он, и его голос прозвучал тихо и хрипло.
— Не больно-то ты похож на барона! — откликнулся насмешливый молодой голос, и он почувствовал, как кто-то ткнул его в бок носком сапога, словно он был тушей застреленного на охоте оленя. — Забираем его и уходим. В Ранкуре разберёмся, кто он такой и что делал на моих землях!
Несколько рук подхватили его и приподняли, а сознание снова уплыло куда-то в сторону, и на сей раз он не стал его удерживать.
В следующий раз он пришёл в себя в низком подвале, где сквозь узкое, забранное решёткой оконце под потолком виднелся смутный свет поздней ночи. Он лежал у стены на куче соломы. Слева за частоколом толстых железных прутьев на стене горел факел, и его неяркий свет позволил Марку осмотреться по сторонам. Это была тесная камера, отделённая от широкого коридора решёткой. Мебели здесь не было, но в паре шагов от него стояла большая глиняная миска с густой похлёбкой, из которой торчала деревянная ложка. Рядом на пузатой тёмной кружке лежал большой ломоть хлеба. Увидев еду, Марк понял, что голоден, поспешно придвинулся ближе и, схватив миску, принялся жадно есть. Он жевал хлеб, стараясь не уронить ни крошки. В кружке оказалось кисловатое, но совсем неплохое пиво.
Наевшись, он придвинулся к стене и вытянул ноги, поглядывая то в сторону коридора, то на окошечко наверху. Он уже понял, что угодил в передрягу: попал в тюрьму какого-то землевладельца, ревностно охраняющего свои владения от чужаков. Ножны кинжала на его поясе были пусты. При нём не было и кошелька, хотя перстни остались на руках. Заметив это, он решил, что тревожиться пока рано и, вполне возможно, скоро всё разъяснится. Главное, что он жив и находится в относительной безопасности. По крайней мере, ему пока не грозит быть сожранным демонической тварью, свалиться в канаву где-нибудь в лесу или утонуть в бурной реке. Он беспокоился о своих соратниках, но в этот момент ничего не мог для них сделать. Потому, почувствовав, наконец, приятную сытость, и оценив в полной мере мягкую сухую подстилку под собой и прочный потолок, с которого ничего не текло, решил расслабиться и просто отдохнуть после нескольких бессонных ночей.
Его мысли текли медленно и вяло. Он вспоминал события, приведшие его сюда. Это началось в Сен-Марко, когда секретарь короля лично принёс ему жалобу, подписанную тремя верными вассалами его величества короля Жоана. В ней они рассказывали о том, что в королевском городе Ламарш, что находится на центральной равнине, появилась некая дама по имени Элоиза Ганьон. Она вела праведный образ жизни, занималась благотворительностью и проповедовала учение святой Лурдес, чем привлекла немало последователей. К тому же она объявила себя целительницей и, по слухам, могла излечить кого угодно от любой болезни. Поверив в это, те благородные подданные короля обратились к ней с просьбой об исцелении своих близких. Однако добиться встречи с дамой они смогли, лишь дав крупную взятку её приближённым. Она же, приняв их, немедля согласилась вылечить больных, не взяв за труды ни гроша, разве что им нужно было оплатить снадобья, которые и ей самой обошлись весьма недёшево. Однако все они находились в столь отчаянном положении, что готовы были заплатить любые деньги, лишь бы не потерять своих родственников, измученных тяжёлым недугом.
Все трое независимо друг от друга прошли этот путь и заплатили госпоже Ганьон за целебные травы, из которых она совершенно бесплатно сделала зелье. Приняв его, больные пошли на поправку, стали веселы и подвижны, и у них появилась надежда на скорое выздоровление. А потом случилось несчастье. Вернее, три: мать одного из дворян неожиданно была укушена в саду змеёй, брат другого упал в воду, когда гулял по берегу реки, а отец третьего стал жертвой грабителей. Все трое больных внезапно умерли.
И так случилось, что жалобщики в какой-то момент оказались в одной компании и, страдая от потерь, принялись изливать друг другу душу, а потом вдруг заметили, как их истории похожи между собой. Это показалось им подозрительным, они решили разобраться в этом деле, и вскоре нашли ещё несколько пострадавших. Со всех слуги Элоизы Ганьон тянули деньги за возможность встретиться с ней, всем она предлагала своё чудодейственное средство, которое отдавала исключительно по цене использованных в нём редких трав. И зелье это действовало, но после больные погибали по другой причине, совершенно не связанной с их недугом.
Собрав эти свидетельства, благородные мужи обратились с жалобой в магистрат Ламарша, но там после краткого и поверхностного расследования их претензии были отклонены, как не соответствующие действительности. Им ничего не оставалось, как искать защиты у их венценосного сюзерена.
Марк внимательно ознакомился с этой пространной жалобой, на которой имелась резолюция, начертанная монаршей рукой, о необходимости всё расследовать и наказать виновных. Это дело показалось ему интересным, и он отправился в Ламарш сам, взяв с собой свиту и отряд ближних рыцарей, а также снова заскучавшего