– Он умный парень, Жень. Тебе этого недостаточно?
– Да я понимаю, нисколько не умаляю его талантов. Просто как это возможно в таком молодом возрасте?
– Ну, бывают же гении.
– Ты знаешь, сейчас я верю в вашу любовь.
– Думаешь, это глупо?
– Я не знаю, Лиля. Но одно я знаю точно, что сказок не существует, ну, если только с обратным исходом и тыквой…
– Вот это речь. Иногда говоришь такие вещи, не верится, что ты телохранитель, просто философ какой-то.
– Да это я только про вас что-то, такая вы семья. Обычно я выражаюсь более ясно.
– Тебя Владислав попросил разузнать, да?
Лилия, конечно, подшучивала про нас с Владом, но тут была права.
– Да, он. Ты же ему не говоришь самые главные детали на допросе, вот он и попросил меня. Слушай, кстати, о деталях, есть еще вопросик примерно на пятьдесят миллионов. Не знаешь случайно?
– Да какие детали-то? Про наследство? Про страховку? Да, Паша оформил страховку, но на кого еще ему это оформлять? Того и гляди еще переквалифицируете меня в обвиняемую.
– Ну, тут ты точно не права, я про обвинение во множественном числе. Я к этому отношения в любом случае иметь не буду. Просто странно, что ты не говоришь об этом.
– А Владислав, значит, будет? И что, я должна прямо обо всем говорить? – Лилия как-то особенно взволновалась по этому поводу.
– Ну я тебя вроде спрашивала. Лилия, я всего лишь хочу тебе помочь. Павел мне доверил твою жизнь, и я ему обещала защитить тебя. Не знаю, о чем ты сейчас говоришь.
– Я говорю о том, что мне тяжело. Кто-то это понимает вообще? – Лилия расплакалась.
– Я тебя прекрасно понимаю. Пойду поставлю чайник, пожалуй. Посмотрю, где Лариса, может быть, она оставила нам что-то поесть.
По пути на кухню я переваривала полученную информацию. Лилия знала Виктора, они были близки, очень близки. Понимал ли Павел, что письма отправлял Виктор? А Виктор? Где он? А это точно он? Зачем он убил лучшего друга, какой мотив?
Чай был готов, я позвала Лилию, надо было продолжить разговор.
– Слушай, а пока Виктор сидел в тюрьме, вы вообще не общались? После того как вы уехали? Зачем нужно было уезжать? Ты готова была все бросить?
Лилии не понравились мои вопросы. На лице у нее было непонятное мне выражение, даже близкое к отвращению, то ли ко мне, то ли к Виктору, а может быть, вообще к Паше? Такие мысли были у меня. Да уж, эта семья полна загадок.
– Ох, как много вопросов. Сейчас как будто моя жизнь пробегает перед глазами. – Для Лилии это было, возможно, сродни сеансу психотерапии и погружению в прошлое, где она сталкивалась со своими страхами, переживала эмоциональные моменты. – Паша для меня был всегда как скала, как сильное мужское плечо. А когда это все случилось, в нем как будто что-то надломилось. Он начал терять часть себя. Возможно, он все же оставил в Нижнекольске что-то очень важное. У нас все было. А самого главного, какого-то душевного спокойствия и гармонии, не было. Меня всегда это беспокоило. Ведь, казалось бы, у Паши все было: красивая жизнь, шикарный дом, работа, которая приносит удовлетворение, политическая деятельность даже. Было ведь все и даже больше. Да, Паше все нравилось. Но что-то его терзало.
На мой вопрос про их общение, пока Виктор сидел в тюрьме, Лилия все же так и не ответила. Но я не могла не докопаться до сути.
– Лиля, тебе не кажется, что у меня еще был к тебе вопрос?
– Женя, я тебе ответила. То, что я могу, понимаешь.
Я поняла, что сейчас Лилия отвечает только на те вопросы, которые может озвучить. Но продолжить диалог все же было возможно. Я поняла, какие вопросы, а следовательно, и ответы на них доставляют Лилии боль и неприятные воспоминания. Возможно, позже она будет готова ответить на них. Уже только понимание этого для расследования преступления мне казалось чрезвычайно важным.
– Так что же его терзало? Это самый главный вопрос сейчас, – продолжила я. Было видно, что Лилии неприятно и по-настоящему грустно.
– Если бы я знала, Жень. Я бы помогла ему.
– Я тебя уже спрашивала, но, возможно, все же ты что-то слышала в каких-то разговорах Павла? Изменился ли его режим жизни? Может, он вообще перестал бывать дома?
– Да, Жень, ты уже спрашивала. Мы в таком отстранении уже долгое время.
– Завтра Владислав просил меня рассказать ему все, что я выясню, но, может, ты хочешь сама это сделать? Не в кабинете у него?
– Я так понимаю, второй вариант – это кабинет?
– Ну, он же знает уже многое, в любом случае докопается, не забывай, он же ищет убийцу твоего мужа.
– Ладно. К твоему Владиславу пойду. Я его уже твоим воспринимаю.
Лилия не унималась.
– Слушай, Лиля, а ты нашла, от чего тот ключ, который мы с тобой обнаружили в сейфе? Ты знаешь, что это? Может быть, там что-то важное?
– Я, честно сказать, забыла. Но этой информацией делиться со следствием не очень-то хочется, я не знаю, что там. Если там Пашино что-то личное и важное?
– Личное Павла? Лиля, Павла больше нет… А ты жива, и за тобой неизвестно кем объявлена охота.
– Охота? Ты что, смеешься? Кому я нужна? – выпалила вдруг Лилия.
– Лилия, а может, тогда это вовсе и не было покушением? – Я уже не сдержалась. Возможно, это была ошибка.
Лилия встала и молча вышла из комнаты. Я не то чтобы сожалела о сказанном, но то, что Лилия рассказала, точно будет интересно Владиславу. Необходимо, чтобы завтра она лично Владиславу все это снова рассказала. И я тоже должна быть там, чтобы не упустить важные детали. Ну что ж, подумаем об этом завтра. Пока мне не с кем было обсудить это. Ребята ходили по дому, кто-то читал книгу. Современные оперативники, подумала я про них, такой образ сложился. Я пошла спать. Попрощалась с Тимом, он, как всегда, был самым добродушным существом на земле.
На следующее утро мы проснулись, и Лилия вела себя как ни в чем не бывало. Она даже сама спросила, во сколько мы можем встретиться с Владиславом. Я написала Владу, и мы договорились о времени.
– Ну что, поехали? – Я уже собралась ехать.
– Да, слушай, а ребята здесь сколько будут?
– Лилия, пока мы не найдем,