– Узнал, но, как мне кажется, ты не слишком приветлив, – ответила она, все еще внимательно меня рассматривая.
– А должен быть? – словно бы удивленно спросил я, сам пытаясь быстро продумать всю сложившуюся ситуацию.
Пока она не пришла, у меня голова была занята другим, но теперь я больше не мог думать ни о чем. Мысли метались в голове.
Зачем она пришла? Непонятно. Связана ли она с похитителями? Сомнительно.
Сопротивляться маме не было смысла: хоть я ее не помнил, но вряд ли она захочет сделать мне плохо. Да если и захочет… Я видел, на что способен Зимин, мать если и слабее его, то ненамного. Она единственный боевой целитель, которая прошла не одну горячую точку. Уж она-то не оставит камня на камне от этого дома и меня, не стоит даже и рыпаться.
Именно поэтому я был собран и деловит и ждал, ждал, что она мне расскажет.
– Не так я представляла себе нашу встречу, – с долей грусти произнесла она, сложив руки на коленях.
– А я и не помню, когда в последний раз о подобном задумывался… Не подскажешь, почему я не помню тебя и почему не вспоминал все это время? – задал вопрос я, решив все же начать форсировать события.
Совершенно не представлял, как себя с ней вести. Когда она вошла в кабинет, я поздоровался и предложил ей присесть. Вот и все. Я ее не помнил, и поэтому это вполне может быть не она, а подставное лицо. Именно поэтому рядом с кабинетом в засаде сидел Дима и ждал сигнала.
– Хм… Совершенно не так, – согласилась она со своими мыслями. Женщина взмахнула головой и решительно произнесла: – Ты практически ничего не помнишь из своего детства только из-за того, что это именно я затерла тебе воспоминания.
– Зачем… – только и смог я из себя выдавить. Мне казалось, что я ослышался, хотя говорила она внятно. Это был тот случай, когда ребенок внутри меня задвинул уже заматеревшего молодого мужчину в сторону и вылез на первое место.
– Это очень сложно объяснить… Не подумай превратно, но, когда я узнала, что Советниковы приняли решение избавиться от тебя столь экстравагантным способом, было уже поздно что-то менять и на что-то надеяться. Я могла попробовать тебя выкрасть, но тогда бы меня быстро вычислили и начали охоту. Как бы я ни была хороша, в тот момент я бы не смогла вместе с тобой уйти. Нас бы точно нашли. Спасти тебя у меня не получалось, да и тогда я уже ничего не хотела… Сломалась… Ты был последней каплей, которая связывала меня с Зимиными, я не хотела больше с ними иметь ничего общего… Вырастить будущего главу рода я уже не могла. Единственное, на что я годилась, так это на то, чтобы хоть немного помочь тебе. Я заставила отца освободить меня из рода и таким образом отрезала их от возможных последствий. Проникнув в твою комнату, я приглушила у тебя все воспоминания о семье. Постепенно ты должен был начать забывать нас и не вспоминать. Даже если тебе очень хотелось бы…
– И зачем же ты пришла? Сейчас… – глухим голосом спросил я. Смотреть на женщину у меня не было никакого желания.
– Я пришла снять блок… – пожала плечами мать.
– Зачем? – уточнил я. Подпускать ее к своей голове у меня не было никакого желания.
– Затем, что сейчас я просто хочу открыть тебе твою память, – ответила она. – Тебе больше незачем скрывать знания. Ты сильный, умный и волевой. Тебя никто не сможет обидеть и забрать те знания, которые у тебя есть. К тому же, возможно, они тебе пригодятся… Если ты захочешь побороться за наследие Советниковых.
– Это что же за знания у меня в голове, что их пришлось скрывать? – удивился я, все же взглянув на нее. – Что мог знать обычный ребенок?
– Память очень тонкий инструмент, в котором может прятаться очень и очень многое, – поморщилась мать. – Ты мог сболтнуть что-то, что тебе не следовало знать. Разве ты не понимаешь этого?
– Это я как раз таки понимаю, – усмехнулся я. – Как и понимаю, что уже слишком поздно для этого. Я научился жить один, и мне теперь не нужна такая поддержка, которую могут дать скрытые воспоминания. Тем более… Я давно в княжестве; где ты была все это время? Почему явилась только сейчас?
– Я не могла приехать раньше… – поджала губы мать. – Я не могла приехать раньше, потому что у меня двое маленьких детей, за которыми нужен был глаз да глаз.
– Не понял… – удивился я не на шутку. Она что, опять родила?
– После случая с тобой я окончательно осознала, что кланы – это грязь и боль. И чем выше ты находишься, тем больше тебе предстоит окунуться во все это, – словно с застывшим от муки лицом сказала она. – Мне не стоило больших усилий просто исчезнуть. Никто меня не искал, никому я не была нужна. Отец… тот был против, но он меня понял. Понял, что я так больше не хочу. Я устала. Приемы и рауты с заданием захомутать породистого жеребца, а после этого проведение специальных операций вместе с ребятами из администрации князя… Это, несмотря на всю мою подготовку, оказалось сложно. Тебя отдали, а я поняла, что больше не хочу так жить… В один момент я осознала себя сидящей на скамейке в парке. На улице была ночь, а ко мне подошел мужчина. Скромный и простой, инженер на заводе. Он хотел мне помочь – только-то и всего. И это меня подкупило. Он простой и надежный, души во мне не чает. Теперь я живу с ним. Живу обычной жизнью без кланов, родов и другой нагрузки, устроилась продавцом в магазин и ни о чем не жалею. Ради него я родила, и после рождения Карины и Алины жизнь заиграла другими красками.
При упоминании дочек она как-то разом размякла и заулыбалась. Я не перебивал ее.
Мне не совсем было понятно, почему вдруг она решила рассказать мне перипетии своей жизни. Но, судя по тому, что я от нее ощущал, это был стресс. Она пришла сюда не как герой, она пришла как проигравший, и едва я только это осознал, как немного расслабился. И гораздо более пристально всмотрелся в мать. Вот только что-то мне мешало. Я никак не мог рассмотреть ее более детально. Казалось бы, просто смотрю на нее и явно понимаю, что она моя мать. Вот только едва глаза отходят в сторону, я не могу вспомнить, во что она одета. Данное обстоятельство меня озадачило.
Подняв глаза, я увидел, что она стоит рядом со мной и гладит меня по голове.
– А ну стоять! – резкий выброс адреналина заставил меня вскочить со стула и отпрыгнуть назад на несколько шагов.
– Все будет хорошо, – несмело, по-доброму улыбнулась она мне, заставив в очередной раз сделать шаг назад, но я уперся в стену. – Ну не буду же я делать тебе больно.
– Убери от него руки! – неожиданно громко сказали сзади. – Убери, или я начну стрелять!
– Дмитрий, если я не ошибаюсь, – спокойно повернувшись назад, сказала мать. – Не стоит спешить с выводами… Ты же видишь, что Арсений на меня странно реагирует. Чем больше я буду находиться рядом с ним, тем ему будет сложнее… Та программа, которую я заложила когда-то давным-давно, ему мешает. И если ее не снять сейчас, то ему будет еще сложнее. Лучше закрыть этот вопрос сейчас, но если он будет сопротивляться, то будут последствия.
– Она давит! – крикнул я Диме, чувствуя, как силы покидают меня. – Ментал!
– Так закрывайся! – зло в ответ рыкнул он мне, но я этого уже не слышал. Давление, оказываемое на меня, становилось все больше и больше. Попытки задействовать хоть как-то ментальные техники у меня не прошли.
– Дима! – просипел я, откидываясь назад. И тут же услышал выстрел, а после этого наступила темнота.
Сознание вернулось ко мне мгновенно.