Ознакомительный фрагмент
лосось, сливки, чеснок, черри. Поставив сковородку на плиту, подходит и целует меня в лоб.— Надо было мне позвонить. — Он берет мою ладонь, потирает кольцо на безымянном пальце. — Опять забыла, что у тебя есть эта безделушка и зачем она нужна?
Мы поженились всего месяц назад, и да, я действительно не привыкла к тому, что у меня есть муж. Что какой-то нормальный мужчина выбрал меня в спутницы жизни. Что он не пытается никого убить и что его ни разу не избили полицейские. Что он долюбленный ребенок, хорош собой, успешен в карьере. Не без личной драмы, разумеется, но кто без нее?
— Просто не хочу тебя дергать по каждой мелочи.
— Рада, мы решим любую проблему в рамках закона — жестко и справедливо. Так тоже бывает, помнишь? Если человек нарушил правила дорожного движения, он должен получить свое наказание.
— Согласна, босс.
Яр смирно сидит на руках Ростика, ему нравится быть высоко и обозревать дом. Я тянусь и зацеловываю его щечки, потом делаю то же самое с Ромой. Дети смеются. Ростислав вручает мне сына и возвращается к плите. Включает воду.
— Мне написала подружка твоей бывшей, — сообщаю между делом, усаживая мальчиков в кресла. Достаю из шкафа кашу.
— В смысле? Опять?
— Да, поведала, что ты лох последний. Дескать, как можно было выбрать меня с прицепом, а не ее очаровательную подругу?
— Лох последний, круто, — бормочет себе под нос Ростик. Качает головой. — А ты что?
— Написала, что у нее губы красивые. Что?.. Это правда! — болтаю я. — Зашла на страницу посмотреть фотографии. Рот как у Джоли.
— Самый красивый рот — это рот, который не несет хуйни, — говорит Ростик резко, последнее слово он произносит одними губами. — И знаешь что?
— Что?
— Именно такой рот сейчас находится в метре от меня. Уж не говоря обо всем остальном.
Я приподнимаю брови и улыбаюсь.
У нас легкие отношения. Моим детям не нужен новый отец, собственный опыт показал, что замена невозможна. А мне самой не нужен спонсор. Мне вообще от Ростика ничего не нужно в материальном плане. Но, как выяснилось, иногда равнодушие служит магнитом. Ростислав постоянно пытается впрячься в мои дела и хоть как-нибудь, да помочь.
Иногда мне кажется, что он взломал закон Мёрфи.
Искупав сыновей, я едва не засыпаю вместе с ними в спальне. Чтобы взбодриться, принимаю душ. Кира лежит в ванной комнате, молча ревнуя нас всех к Ростиславу. Ее можно понять, и мы с Ростиком в основном встречаемся у него. О том, чтобы жить вместе, речь иногда заходит, но мы никак не можем определиться территориально. Он занимается стройкой и мотается по всему югу, в зависимости от расположения объектов. Я же не могу пойти на то, чтобы переехать отсюда и запереть себя в квартире.
Мы ужинаем при свечах под тихий, медленный джаз. Пьем вино, обсуждаем новости, и я ощущаю себя такой спокойной и благополучной, какой не была никогда в жизни.
— Слушай, этот инвестор с севера, кажется, всерьез нацелен скупить половину нашего пляжа, — в какой-то момент делюсь с мужем, едва сдерживая возмущение. — Ну откуда он такой мотивированный взялся?
— А ты не думала рассмотреть его предложение? Деньги-то действительно приличные.
Я замираю, как будто кто-то выдернул землю из-под ног. Продать отель — это значит навсегда попрощаться с Адамом. И в первую секунду меня душит ужас, но потом… Потом я смотрю на Ростика, на его умиротворенное красивое лицо и опускаю глаза.
Надя сказала, что я детей сиротами оставлю, если продолжу держаться за воспоминания. То, что было сегодня, — ненормально. Он умер. Все.
Отношения с Алтаем, стремительные и яркие, припечатали меня прессом, переломали мой стержень в крошку. Рядом с ним я постоянно находилась в состоянии тревоги или горя — за себя, за него. За нас. Любовь к нему отравляла и продолжает отравлять до сих пор.
Но я… я не могу отдать этот отель другому человеку.
Все еще больно. Жгуче больно. Как будто в душе открытая рана, и мы сыпем на нее солью, даже просто разговаривая об этом.
Вспоминаю сегодняшнюю истерику и качаю головой.
— Я… подумаю, — выдыхаю наконец. — Честно говоря, замучили москвичи с их тупыми предложениями.
Буквально на днях приезжали дерзкие ребята, расхаживали по территории, вслух обсуждали, что сразу пойдет под снос, а что будет перестроено. На отказы не реагировали.
Пришлось спустить на них Киру.
— Ты никому ничего не должна.
— Мне как минимум нужно увидеть этого человека. Поговорить с ним… Северянин вроде бы будет на форуме по гостиничному бизнесу. Я, правда, не планировала туда ехать.
— Давай смотаемся. Ну а что? — предлагает Ростик мягко, но уверенно. — Возьму несколько отгулов.
Это очень мило с его стороны, если учесть, что по брачному договору он не может претендовать ни на копейку от наследства мальчиков.
— Думаешь?
— В случае нужды защищу тебя от этого скрытного северянина. Хотя бы в этом положись на меня.
Усмехаюсь, поднимая вилку:
— Хорошо. Но видеорегистратор я куплю себе сама!
Ростик откидывается на спинку стула, качает головой и смеется:
— Договорились.
Глава 5
Я скидываю лодочки, бросаю сумку на комод и бегу мыть руки.
Москва. Раньше я мечтала жить в этом городе. Что это было за затмение, о чем я только думала? Как можно променять тепло, фрукты и солнце на толпу людей, промозглый дождь и пробки?
Ужасно холодно, и это только сентябрь.
— Как все прошло? — спрашивает Надя у Ростика.
Мы ждали до последнего.
— Никак. Северянина не было на конференции.
— Как не было? Мы что, зря ехали?
Я заканчиваю смывать с себя пыль и бактерии и захожу к детям. Едва вижу свои булочки с корицей, теплом затапливает! Мы ушли рано, они еще спали, и сейчас кажется, что я их неделю не видела. Сердце рвется, обнимаю мальчишек, расцеловываю сладкие лобики. Надя дает краткий отчет: когда проснулись, что ели, какое настроение.
За окном пасмурно, без солнца проснуться невозможно. Зевая, Ростик ставит на плиту турку и достает кофе.
— Как они тут все живут? — Он снова зевает, и мы следом. — Зачем?!
— Выходит, что зря! — раздражаюсь я. — Как обычно, вместо этого Давида Сергеевича присутствовал менеджер, который разговаривает, словно техподдержка банка — вежливыми скриптами. Будто это так просто: оставить бизнес, собаку, притащить детей через полстраны!
— Кто-то не в духе. Мягко говоря.
— Мягко говоря, — вздыхаю.
Возможно, я и правда перебарщиваю, но местная погода угнетает. Еще и воспоминания о том, как удирала отсюда в полном отчаянии, нет-нет да кольнут в