Ознакомительный фрагмент
божка — тогда никаких вопросов к тебе не будет. Самый простой и надежный способ отмывания денег. Не представляешь, как мы с этими ребятами намучились. «Религия не велит нам раскрывать данные клиентов и предоставлять отчеты по переводам. Сие есть священная тайна общения с божеством, и лишь ему ведомо, сколько земных благ он посылает своим верным последователям. Приходите на молебен в четверг, будут хорошие скидки на отпущение грехов». Тьфу, ненавижу!* * *
Распрощавшись с Бегемотом, я вернулся на мостик и без лишних слов вытащил черный ящик.
Кармилла сразу заинтересовалась:
— О, мой капитан, ты решил избавить правоохранительные органы от моей мордашки? Это так трогательно!
— Ты сейчас чем занимаешься? Ногти пилишь? Вот и пили дальше!
— Волк совсем не в духе, кити-кити. Мисочка, а давай ты включишь для него ту хорошую музыку и сделаешь рельсы-рельсы, шпалы-шпалы?
Миса доброжелательно подняла на меня зеленые глаза, но ее хвост пару раз дернулся.
— Точно, — подхватила вампирша. — Научишь нежности этого старого солдата, а то у меня уже на заднице живого места нет.
— Волк, но Кармилла же хорошо себя ведет! — удивилась кисонька с белым хвостом. — Уже давно ничего плохого не делает, кити-кити! Зачем ты продолжаешь ее наказывать?
— Эх, вот и я все недоумеваю, — вампирша с картинной грустью подперла щеку кулачком. — Плохо себя ведешь — наказывает. Хорошо — снова наказывает. Как же мне угодить богу войны?
— А ты подпили не ногти, а клыки, — посоветовала Шони.
Я вышел из командного отсека. Слегка потряхивало. Всего час-полтора общения с нормальным адекватный человеком, и я с новой остротой ощутил, какой балаган развел на своем Волоте.
Покончив с уликами, спустился на подъемнике к подножию избушки.
Моросил мелкий дождик, и я даже не стал прятать от него лицо. Наоборот, подставил под прохладные капли и закрыл глаза. Даже шляпу снял по такому поводу.
Кожу начало чуточку пощипывать. Ненавязчиво, почти нежно.
Уммм! Кислотные дожди! Мои любимые!
Не удивительно, что все плантации, про которые говорил Бегемот, закрыты бесконечными полотнищами теплиц. Удивительно, что город такого размера еще не задохнулся в собственных испарениях, тем более что к обычным выхлопным газам от авто примешиваются выбросы из труб нефтеперерабатывающих заводов.
Горные породы под Ходдимиром обладают низкой плотностью и пропитаны нефтью. Месторождения разрабатывают уже несколько веков, но так все и не выкачали. Собственно, сам город вырос из нефтедобывающего предприятия.
Однако «черное золото» под городом уже не получается качать в прежних объемах, так что на помощь приходят Волоты.
По дороге сюда мы видели целый караван гигантских цистерн на ножках. Они возвращались из рейда в Дикие Земли. Большинство изначально сконструированы для этой задачи, но несколько машин явно переоборудовали из других моделей.
Не удивительно.
Перед каждым частником, который после войны обеспечивает сообщение между разобщенными городами, рано или поздно встает вопрос: а не плюнуть ли на те жалкие гриндольфы, что он зарабатывает сухарями и картошкой? Риск одинаковый, зато прибыль в разы больше. Хватит не только на сухпайки для экипажа, но и на тазик черной икры для любимого котика.
Дождь успокоился, бетонное покрытие почти сразу высохло — климат жаркий.
Я обвел взглядом здания, расположенные на территории стоянки — сплошь склады и гостиницы. Очень плохонькие. Пятизвездочных отелей здесь нет, все они располагаются в более цивильных районах. Но меня они не интересуют. Наоборот, нам нужно срочно найти дыру, где не спрашивают документы и селят всех подряд.
Я уже собирался обратно к подъемнику, когда услышал неспешный гул сервоприводов и цоканье когтей по асфальту.
Стоянка утопала в похожем шуме: сразу несколько Волотов и полсотни Цвергов выгружали товары. Но этот зверь не походил на грузовую машину.
Ко мне шла робогиена.
Глаза-фары светились красным, а уши-локаторы шевелились, собирая информацию из внешнего мира. Служил ли здоровенный нос с ноздрями анализатором атмосферного состава — не знаю. Для полного счастья механизированный падальщик открыл пасть и вывалил пластиковый язык.
Никогда не любил и не приветствовал никчемную зооморфность в бронетехнике.
Цверг модели «Скавенжер-91М» неспешно приблизился.
Из репродуктора донесся противный шипящий голос:
— Ты капитан этого курохода?
— Допустим, — ответил я, решив проигнорировать фамильярность тона.
— Тогда вели своим готовить товар, мы его сейчас будет осматривать, — сообщил голос.
— Кто это «мы»? — полюбопытствовал я.
Гиена легла на землю, по-собачьи вытянув перед собой лапы. Ее морда тоже с гулом моторов опустилась, а верхняя челюсть вместе с черепным сводом поднялись, будто откинутое забрало.
По розовому языку, как по ковровой дорожке, спустилась троица.
Эти ребята мне сразу не понравились.
Хотя нужно отдать им должное: в отличие от вольников, ксенофобией они не страдали.
Впереди шел худощавый аксидианец, покрытый чешуей — красной, скользкой и холодной. Чешуйки на его башке лежали до того гладко, что камушка казалась отполированной. Я моментально подобрался, вспомнив, что у этих ребят кислота в качестве крови. Причем иногда они сознательно пускают ее в ход.
У двухметрового бугая за спиной пришельца бритая голова отражала свет фонарей не так качественно, но очень старалась соответствовать уровню. Морда у него была кирпичная и срочно просила двинуть по ней чем-нибудь тяжелым — можно другим кирпичом, но тот наверняка переломится.
Но больше всего мое внимание привлекла его рука — киберпротез, почти как у меня. Только гораздо лучше и массивнее. Наверняка такой рукой можно гнуть рельсы и рвать тросы из композитных материалов. Но меняться я бы не стал — мне-то руку только по локоть оттяпало, а у этого качка ее нет целиком.
Третий субъект, с зеленым ирокезом и выбритыми висками, очень мерзко улыбался. Его глаза горели, как сигнал светофора для подвыпившего водителя — два зеленых огня. Мутация, модные люминесцентные линзы или импланты.
Улыбочка его начала бесить сразу. Прям захотелось выбить парочку крепких, неплохо отбеленных зубов.
Но когда улыбнулся аксидианец, я сразу понял, кому отдать приз «обаяшка года».
Интуиция сразу подсказала, что это трио явилось не за базиликом и кофе.
— Я Моника, — сказал аксидианец. — Это Газон и Джаз.
— Моника? — моя бровь невольно взлетела под самую шляпу. — Так ты женщина? Очарован до глубины души.
Мои слова подействовали, как красная тряпка для бычары из ее свиты.
Здоровяк вышел вперед, поигрывая мышцами и выставляя напоказ бионическую конечность, сжатую в кулак. Неприязненным взглядом уставился на мою собственную