Нас, конечно, не стали держать в погребе. Просто достали и сказали, что последняя попытка провести день спокойно у нас сгорела. Вместо пионерского костра. Но холодильник-то мы всё-таки нашли, и я попытался сказать деду, что условия для шашлыка мы выполнили. Но дед сказал, что это не холодильник, а ледник. Поэтому не считается.
После обеда приехали родители. Это было понятно по звуку мотора, который доносился с улицы. Всем составом мы вышли встречать их. Мы тут же, не успели они выйти из машины, повисли на них.
– Теперь прям и не сказать, что бедные родственники приехали, – поприветствовала бабка папу. – Что ещё нового у вас? Нам-то похвастаться нечем. Всё как раз наоборот. Здоровья поубавилось. Волос седых разве что добавилось.
– Мам, ну опять ты! Лучше расскажите, чего хорошего за лето у вас случилось, – мама обнимала нас и улыбалась. – Чего такие лысые? Жарко было?
– Не то слово. Пекло так, что порою думала, хана. Я вот одного не пойму. То ли у вас иммунитет, – задумалась бабка, – то ли на вас не действует. Неужели они только нас донимают? У нас из хорошего случилось только то, что все живы и здоровы в деревне.
– А Никитична? – напомнил я.
– Тут признаюсь, слава богу, без вас обошлось. Налегке ушла, – бабка перекрестилась.
– А мы мясо привезли, – довольный папа достал свёрток. – По дороге к Анзору заехали и взяли на шашлык.
– Вы прям мысли свои распространяете на расстояние, – дед посмотрел на нас с Вовкой. – Родителей, видимо, тоже мысленно достали своим шашлыком.
Папа сказал, что кто бы там чего ни распространял, но шашлыку быть. Я на всякий случай ещё раз спросил про костёр. Папа согласился, что без костра не может быть шашлыка. Но только он тоже не поддержал идею о костре до неба. Дед сказал, что у него там есть в бане, как раз к шашлыку успеет накапать, и убежал. Нам оставалось только ждать вечера. Пусть и небольшой костёр, но зато с шашлыком.
Уже ближе к вечеру, сидя дома, мы все услышали хлопок. Где-то на улице, но недалеко.
– Что это? – настороженно спросила мама.
– Может, салют? – предположил я.
Бабка сказала, что повод для салюта хороший, но это вряд ли. Дед предположил, что это кто-то из ружья пальнул. Мы попросились на улицу. Сбегать посмотреть. Бабка объявила родителям, что теперь их ответственность за всё, что произойдёт там, куда мы идём. Она снимает с себя ответственность. В общем, нас отпустили. Через минуту мы уже вернулись.
– Ба, – улыбаясь начал я, – там, кажется, пионерский костёр всё-таки! Пойдёмте смотреть!
– Дед, – бабка повернулась к нему, – твоих что ли рук дело?
Дед в недоумении пожал плечами, как бы отвечая, что он тут ни при чём.
– Ты же вот только выходил, – не поверила ему бабка.
– Да я до бани и обратно, – оправдывался дед. – Подложил, чтоб не потухло.
В этот момент в окно настойчиво постучали и за стеклом появилась голова Митрича:
– Егорыч! Баня твоя горит!
Мы все обернулись.
– Шутишь что ли? – не поверил дед, но выражение лица Митрича говорило, что ему не до шуток.
– Ох ёж мне за пазуху! – дед подскочил и понёсся на выход.
– Чтоб не потухло, значит! – бабка следом подорвалась.
Ну и мы вместе с родителями тоже побежали за ними.
Народ уже бегал вокруг бани с вёдрами и заливал её водой из пруда. Но что-то подсказывало мне, что это уже было бесполезно. В таких случаях все просто пытаются быть участливыми, о спасении постройки речи уже не идёт.
Баня догорела дотла.
– Вот вам и закрытие смены, – бабка это произнесла как-то безучастно. – Прям чувствовала, что последний день легко не пройдёт.
– Баб, это не мы, – на всякий случай предупредил я.
Бабка только молча посмотрела на деда. Тот смотрел на пепелище и думал о своём.
– Зато вон углей теперь сколько на шашлык, – наконец-то произнёс он.
– Тьфу ты! – бабка развернулась и пошла к дому. – Одна польза, что аппарат твой сгинул в огне.
– Это походу он-то и бабахнул, – заключил дед.
Шашлык пришлось отложить насовсем. Повод был неподходящий. Деревенский костёр оказался совсем не праздничным. Залив окончательно остатки тлеющей бани мы просто отправились спать.
На следующий день после завтрака мы начали собираться домой. Папа погрузил наши чемоданы в багажник, а на заднее сиденье бабка положила припасов в дорогу.
– Ну всё, Николай, бывай, – дед обнял папу и похлопал его по спине. – Ждём теперь следующим летом. Я как раз баню новую поставлю. Всё одно пора уже было.
– Баб, ты нас будешь ждать? – обняли мы с Вовкой бабку.
– Да куда ж я денусь? – бабка положила руки на наши стриженные головы. – Пока жива, буду воевать с вами. Другого слова тут и не подобрать. Может, с волосами к следующему лету и ум отрастёт.
Мы сели в машину. Папа завёл «жигули» василькового цвета и медленно выехал со двора. Мы через заднее стекло ещё раз помахали бабке с дедом, а они нам в ответ. Потом бабка что-то сказала деду и треснула его по макушке. Но не сильно, а, как обычно это бывало, для закрепления информации. Я так понял, что всё у них снова хорошо. Тем более, что шашлык остался у них. Может, они перенесут и красный день календаря на сегодня. Отпразднуют наш отъезд.
Конец.