— Не у всех и не всегда. Нам просто повезло с тобой. Мы… подходим друг другу.
— Я же говорила! — не могу удержаться я.
— Да, говорила, — Марк укладывает меня на подушки и поднимается. — Я наберу тебе ванну. Лежи, отдыхай.
— Я есть хочу, — жалобно тяну я. — Я даже позавтракать не успела.
— Вот теперь я верю, что женился. Сейчас пожарю яйца, будешь?
— Да. И булку с чаем буду.
— Принесу. Не вставай.
И этот невероятный мужчина надел штаны и вышел, оставив меня в полнейшей растерянности.
Глава 6
Мэтр Пиляев
Марку Пиляеву было всего двадцать восемь, но он нисколько не удивился, что Ольга считала его гораздо старше. Он и сам чувствовал себя на сорок, не меньше… до сегодняшнего дня.
Ольга Долохова для него всегда была звездой в небе. Он мог сколько угодно любоваться этой девушкой, но мечтать о ней не имело смысла. Не его уровень. Да и жениться Марк не собирался еще лет десять. Сначала нужно поставить на ноги младших.
Когда-то отец не задумываясь продал свою лавку, чтобы оплатить обучение старшего сына в университете. Марку было двенадцать — и на стандартной комиссии ему поставили аж пятый уровень. Прежде в семье столь сильных магов не рождалось, а магия целительства и вовсе вспыхнула впервые.
Отец не прогадал: Марк всегда отличался трудолюбием и упорством. Он ухватился за свой шанс зубами и ногтями. Ему вновь повезло: Казимир Долохов жертвовал Университету немалые суммы, каждый год выбирая лучших студентов и назначая им именную стипендию. Марк получил ее уже на втором курсе, оттого и с Долоховым до сих пор «дружил», пожалуй. К нему готов был ехать в любое время, у его постели мог сидеть по ночам. И отблагодарил он своего благодетеля, конечно, очень славно, что и говорить.
Окончив университет одним из лучших, на последнем Марк курсе уже работал. Сначала в бесплатной больнице для бедных, потом и на патент накопил. Лучше всего мэтр Пиляев «чувствовал» детей. Возможно, потому, что до четырнадцати лет постоянно возился с братьями и сестрами. Именно на них (за несколько лет до изучения теории) юноша получил первые практические навыки.
Целители могли быть универсалами: лечить травмы, зубы и простуды, принимать роды, вправлять кости, проводить операции. Но Марк понимал, что лучше быть специалистом узкого профиля. Так и пользы, и денег, и известности больше. И он стал детским врачом.
В этом был смысл. Взрослые мужчины и уж тем более женщины болеть не любили, к врачам старались обращаться пореже, терпели до последнего (чем частенько усугубляли проблему). Возможно, на Севере было по-другому, но на Юге поговаривали, что мужик с топором в спине придет к целителю лишь по осени, когда топор будет мешать надевать плащ.
Зато детей здесь обожали, трепетно о них заботились и при каждой царапине тащили к лекарю. В общем, в выборе профессии доктором двигала не только склонность, но и прямой расчет.
Разумеется, в помощи он и взрослым не отказывал, особенно когда за нее платили. Даже если и не платили — не отказывал, если понимал, что дело серьезное. Все же не на одних только деньгах белый свет держится, а на взаимовыручке и помощи ближнему. За это его любили и ценили, а репутация для врача едва ли не важнее уровня магии.
Словом, доктор Пиляев своей карьерой был более чем доволен. К двадцати восьми годам он уже купил дом и оплатил обучение брата, а это немалое достижение для человека его круга.
А теперь появилась еще и супруга, причем такая, что грозила все его старания умножить на ноль.
Казимир Федотович — не тот человек, с кем можно ссориться. Захочет — и сотрет своего несчастного зятя в мелкую пыль. Но дело уже сделано, и самое странное, Марк нисколько о случившемся не жалел. Напротив, испытывал ощутимую гордость и удовольствие. Такая женщина! Первая красавица Юга! Знать, и в самом деле он вполне достоин всех наград.
Но с Казимиром нужно объясняться лично. Причем запасшись микстурами. С сердцем у Долохова давно было нехорошо, а последний приступ и вовсе напугал Пиляева. Как бы не вышло так, что новость о внезапном замужестве любимой сестры станет последним гвоздем в крышке долоховского гроба. Нет, Марк призван спасать человеков, а не убивать их!
Художественно разложив на щербатой тарелке еще шкворчащие колбаски и янтарную глазунью, щедро присыпав сие произведение искусства зеленью петрушки, на скорую руку надерганную из клумбы на заднем дворе, Марк отправился кормить новобрачную.
Но Ольга уже спала. Великолепная в своей обнаженности, она разметалась по постели, раскинула руки. Длинные ресницы трогательно подрагивали на румяных щеках, полуоткрытые губы навевали на самые грешные мысли. Боги, как же она хороша! Марк с трепетом вспомнил, как жена стонала в его объятиях, зажмурился и стиснул зубы. Такого в его жизни тоже никогда раньше не было.
Женщины — бывали, конечно. Часто. Целителю больше других магов нужна интимная близость. Но то лишь случайное столкновение тел. Быстрое и циничное, как перекус на ходу. И конечно, не в этой постели. Марк ни с кем и никогда не делил собственную спальню. Даже брату всегда стелил или на кухне, или в гостиной. Достаточно с него детства, когда на полу спали всей семьей. Толкались, пинались, храпели и портили воздух. Фу.
Отдельная спальня — это роскошь, и Пиляев не собирался ею жертвовать.
Быстро уничтожив яичницу (не пропадать же добру), доктор лег рядом с супругой. Осторожно, опасаясь разбудить прекрасное создание, провел кончиками пальцев по плечу, по линии ключицы, по трепещущей жилке на шее. Убедился, что Ольга полностью, абсолютно здорова. Вдохнул запах ее волос, прикрыл глаза и провалился в сон без сновидений.
* * *
Разбудили его очень быстро. В дверь колотили кулаками, потом ногами. Он поднялся, накинул халат, шепнул подскочившей Ольге «Спи, это ко мне» и поплелся открывать. Кто вообще сказал, что лекарям снятся сны? Они просто не успевают!
— Что у вас? — сердито спросил у немолодой женщины в плаще и сбитом на бок чепце.
— Сыночек! Задыхаться начал! Хрипеть!
— Посреди ночи?
— Да, доктор, да!
За спиной женщины маячил мужчина с содрогающимся детским телом на руках.
— Заносите. Кладите на диван. Давно болен? Почему днем не пришли? Какие лекарства давали?
Все это было привычно и понятно. Больным всегда становится хуже по ночам. Марк не знал, отчего так, но смирился. Тем более, что за ночные визиты всегда брал двойную плату.
Когда состояние ребенка улучшилось