Лешек Колаковский
Разговоры с дьяволом
Большая проповедь святого отца Бернарда
Дорогие вы мои, о возлюбленные мои, сегодня мы будем говорить о великой вещи — а может, и вовсе ни о какой не великой, даже наверняка невеликой, о небольшой, маленькой, малюсенькой, самой крохотной на свете, и это понятно, если Создатель — верх величия и великости, значит тот, кто больше всех Ему противится, должен быть Его противоположностью — самым маленьким, наименьшим изо всех, истинно говорю, а стало быть, не о каком-то большом предмете мы говорим, а о совсем маленьком, самом маленьком, о том, чего почти нет, prope nihil, именно потому, что он более всего Богу противится. И кто же он такой или что же оно такое, более всего остального противящееся Создателю, спросите вы, пытливые мои, а я отвечу: сами знаете, умные мои, знаете имя того, что более всего остального мерзкой ничтожностью своей Господу нашему и величию Его противится, ой как же хорошо вы имя его знаете, я бы даже сказал, что если вы вообще хоть что-то знаете, то уж его-то знаете наверняка — этого маленького, хитренького, подленького клеветника, насмешника, изверга, знаете его, ну а коль скоро вы его знаете, то зачем мне о нем рассказывать? Но я все-таки расскажу, расскажу, любознательные вы мои, потому что хоть вы его и знаете, но на самом деле не знаете, ибо кланяетесь ему в пояс, до земли и служите ему, дорогие мои, ежедневно, ежечасно — да что я говорю — ежеминутно, постоянно, непрерывно служите ему, так что вы его вроде как знаете, а все-таки, братья мои и сестры, на самом деле не знаете, кто он таков и почему у него такая сила. Впрочем, никакой силы у него и нету, ибо он не силой своей, а жутким бессилием, страшной немощью Богу противится и силе Его, ну а тогда почему же вы в силки его бессилия попадаете, почему его на руках носите, лелеете его, голубите, бедные вы мои, почему, почему...
Что-то притомился я, дорогие мои, одышка, дыхание перехватило, но ничего, сладкие мои, это ничего, я вам сейчас об этом большом, об этом маленьком хотел рассказать, ну, значит, об этом маленьком сейчас вам и расскажу всё, что надо, и ровно для того, любимые мои, чтобы впредь вы знали, как вам с его ухищрениями справиться, как уловок его избежать, как в тенеты его не попасть и силки его обойти, как жертвой коварства его не стать, удары отразить, подвохи распознать, ложь его на чистую воду вывести, обманы раскрыть, злокозни премногие безжалостно пресечь.
И где же всё это сосредоточено, все эти чертовы подвохи, эти обманы и злобы, где искать их, а найдя, как справляться с ними, родные мои, где гнездо сатанинское обнаружить и в том-то гнезде врага в самое сердце поразить — вот что составляет предмет нашей сегодняшней проповеди, вот о чем, братья мои и сестры, буду вам сегодня говорить, а в сущности, уже говорю (ибо чем я занимаюсь сейчас, да и вы, слушая меня, это подтверждаете), так слушайте же о том, о чем вы и так всё знаете, но чего недостаточно, потому как должны вы еще знать, что и я тоже знаю об этом, я, пастырь ваш и опекун, советник и защитник ваш от дьявольских поползновений. Ибо нигде боле адский изверг не умудрился найти места для пребывания своего, как только в вас самих, истинно говорю, в душе вашей и в потрохах, наполняющих нутро тела вашего, там он, там он обрел жилища удобные, дворцы роскошные, там нашел укрытие безопасное, оттуда к погибели вашей злокознями поползновенно промышляет, в невинность вашу метя, наивные вы мои, оттуда хитрости свои на вас выпускает и яды источает; в вас самих, да, да, вы его в себе носите, внутри себя, как Иона кита в брюхе носил, в смысле кит Иону, хотел я сказать, или, может, дело тут не в Ионе и ките, да, в сущности, это и неважно, то есть я хотел сказать, что Иона важен, ибо он божий человек, а кит неважен, поскольку не был божиим человеком, но диалектика жизни какова? Диалектика жизни такова: нет кита, нет и Ионы; так что оставим в покое Иону с китом, поскольку речь совсем о другом. Итак, возвращаясь к предмету моего слова, которое я хотел донести до вас, ну да, то есть что вы этого предателя, этого изменника внутри себя, в самой своей что ни на есть серединочке носите, причем не в какой-то одной части тела, не только в голове или, допустим, в ногах, а везде, в каждом маленьком кусочке тела вашего мерзкого и в душе вашей гнусной, дорогие вы мои и любимые, носите вы чертову эту заразу, силу дьявольскую, а точнее — бессилие, как я уже сказал, да, да, в головах ваших он сидит, искуситель тот, мозг ваш бередит и в животе обитает, в желудке, обжорой ненасытным, и в членах срамных, в размножении непременно задействуемых, братья мои и сестры, — ох уж как он там сидит, как сидит, развратник беспутный, и в печени вашей, хорошие мои, сидит, гневом и жёлчью брызжа, и в сердце вашем, где мысли нечистые зреют, и с кровью по телу снует, к жутким вас подзуживая подлостям, и в ручонках шаловливых сидит и пакости ими творит, и в кишках сидит (а вы как думали?), и в глазах, в глазах сидит, похотливо на мир зыркая, и в ушах, на новости нацеленных, и на языке — ох, ох, как же он на языке сидит, речью клеветнической рыгая, и хулами, и ложью, и ересью, везде, везде, разлюбезные вы мои, с головы до ног, во всем вашем теле шныряет злодей нечистый, все члены ко греху возбуждая, словно в куклы играет вами, ко злу подстрекает, обещаньями кормит, жуткие дела велит вам делать, а вы, милые мои, вы прислушиваетесь к нему, в лапы жестокие попадаете, справиться с ним не можете, все под власть его безвозвратно попадаете, женщины и мужчины, девушки и юноши, старики и старушки, даже детишки, только на ножки вставшие, да что там детишки — младенцы, от материнской груди еще не оторвавшиеся, новорожденные, о! — зародыши, материнское лоно еще не покинувшие, только что зачатые — все, все,