Вика вбегает в мою комнату и испуганно смотрит на валяющегося полковника Макеева. Она-то все понимает, а вот как отреагирует Евдокия на подобное зрелище — большой вопрос. Девушка пытается остановить кормилицу, но та на всех парах несется спасать ребенка — то есть меня.
Первой из-за угла показалась ее грудь, а когда Евдокия полностью вбежала в комнату, я уже принял свой естественный облик. Фух… успел!
— А… а как… — кормилица растерянно разводила руками, пытаясь понять, каким образом у меня получилось разрушить детскую кроватку.
Секрет фирмы, женщина! Да и вообще, будешь много знать — быстро состаришься. А теперь, гони мне очередную порцию молока! Сегодня мне предстоит важная миссия!
Несколькими часами позднее…
Лежу. Жду, пока у этой влюбленной парочки наконец-то закончатся силы. И ладно Валун — детина здоровенная, но почему Вика не уступает ему в выносливости? Чертовы Суперы с их нескончаемой энергией…
Ждать пришлось несколько часов, а когда все затихло, я аккуратно выбрался из кроватки и ползком направился к входной двери. Замок там был обычный, так что сложностей возникнуть не должно.
Как же хорошо иметь здоровенную квартиру с отдельной спальней. В общежитии мне бы пришлось пробираться мимо кровати Красновой, а это всегда риск. Суперы обладают повышенной чувствительностью, могут с легкостью засечь чужое передвижение даже во сне.
Но двигаться все равно приходилось осторожно. И желательно ползком, так как мое топанье ножками они точно услышат.
Пересекая длинный коридор, добираюсь до кухни. Слева находится входная дверь, но я туда не спешу. В голове всплывают слова Евдокии о выборе между «молоком и детским питанием».
Со злорадным хихиканьем удлиняю ручку и достаю с верхней полки абрикосовое детское питание. А вот маленькие ложечки лежат в отдельном, задвигающемся шкафчике. Попробую открыть — спалюсь. Эта сволочь скрипит, а Валун еще тот рукожоп. Ему сломать — плевое дело, а вот починить — большая проблема.
Обхватываю пальчиками крышечку, добавляю в ладонь энергии и что есть силы кручу ее по часовой стрелке. Крышечка медленно, но поддается. Даааа!!!
Дальше макаю пальчики в детское питание и облизываю их. Мням-мням. Так даже вкуснее! Правда, в процессе поедания обмазываю себе все лицо. Надо чем-нибудь вытереть.
Посмотрел налево. Посмотрел направо. Заметил полотенчико, которым Евдокия мне вытирает ротик во время еды, и притянул его к себе. Красота.
Специально оставляю открытую пустую баночку и полотенце на самом видном месте. Надо подать Евдокии жирный сигнал, что меня не надо ставить перед выбором. Все в этом мире будет моим! Дайте только время.
Довольно хлопаю себя по полному животику и на мгновение думаю отправиться обратно в кроватку. Глазки медленно наливаются тяжестью, но я борюсь с этим чувством.
У меня сегодня важное дело! И никакие выкрутасы младенческого организма меня не остановят!
Спустя минуту я уже в коридоре и смотрю на все с высоты взрослого человека. Тело Макеева двигается непривычно, но на «калибровку» всегда требуется какое-то время. Надо привыкнуть к тяжести тела, к походке, к чужеродным мыслям и повадкам. Ведь, копируя внешность другого человека, ты перенимаешь абсолютно всё.
Например, если бы у полковника, скажем, был нервный тик, я бы тоже ходил с подёргивающимся веком. Если бы он хромал, то и мне бы пришлось ходить неровной походкой. Если бы профессионально танцевал, я бы тоже с легкостью отбацал какое-нибудь танго. А если бы он ковырял пальцем в носу, то… бог ему судья.
Память Макеева подсказывала, что семья Кирюши жила не так далеко от нашего местоположения. Дополнительной охраны рядом с их домом никто не выставлял, так как это привлекло бы ненужное внимание имперским агентов. Андреевы должны выглядеть как самая обычная семья — только так можно обеспечить мальчику надежную защиту.
Я прошёл несколько пустынных улиц, окутанных тенями деревьев и кустарников. Мимо меня проезжали редкие автомобили, и несколько раз я слышал шаги охранников, патрулирующих территорию. Я старался идти тихо и осторожно, чтобы не привлекать лишнего внимания. Хотя не думаю, что кто-нибудь посмел бы останавливать самого полковника Макеева.
Когда наконец дошёл до нужного дома, то остановился у двери и глубоко вздохнул. Да, мои действия рискованны и существует большой шанс, что все пойдет по известному месту, но я просто не могу не помочь беспомощному мальчику, разум которого травят сильнодействующими препаратами.
Ну а получится ли у меня в итоге забрать его способность, уже не так важно. В конце концов, я был сильнейшим Мимиком в своем мире и стану самым могущественным Перевертышем в этом. А значит, каждая из существующих способностей рано или поздно мне подчинится!
Глава 3
Как же сложно с этими Технопатами
Звоню в дверной звонок и складываю руки за спиной. Не специально, просто мышечная память Макеева сработала именно так. Он всегда так делал, ожидая чьего-либо появления.
Прошло не более минуты, после чего дверь открылась, и на меня уставилось заспанное и слегка напуганное лицо главы семейства Андреевых.
— Полковник Макеев? — удивленно спросил он, после чего вышел на крыльцо и закрыл за собой дверь. — Что вы здесь делаете? Что-то случилось?
Он нервно огляделся по сторонам, стараясь понять, один я пришел или нет. Я вообще не понимаю, как этой семье удается нормально жить в состоянии постоянного стресса.
Каждое утро они просыпаются с мыслью, что имперские агенты каким-то образом узнали про способности Кирюши и уже ждут за дверью. А закончив рабочий день и направляясь в Дом Юного Супера, опасаются, что их ребенка уже забрали. На месте командования я бы поработал над этим вопросом — они ведь явно не чувствуют себя в безопасности, а значит, рано или поздно неизбежно сорвутся.
— Николай Александрович, не беспокойтесь, я с хорошими новостями. Можно пройти?
Мужчина посмотрел на меня с подозрением, после чего достал из кармана прибор, распознающий иллюзии, и убедился в том, что я настоящий.
— Извините, мне нужно было проверить, — виновато пробурчал Андреев, после чего отошел в сторону и открыл дверь. — Проходите на кухню. Света уже спит, но если надо, я могу ее разбудить.
А вообще интересно, что бы он делал, если бы я оказался Мастером Иллюзий. Боюсь, что уже в следующее мгновение, после срабатывания прибора, мужчина бы валялся на земле и захлебывался собственной кровью. Уж я успел разузнать про этих мастеров диверсионных операций.
— Буду вам признателен, — вежливо ответил я и прошел внутрь. — Разговор очень важный