Потому я записался на занятие историческим фехтованием (формы на сайте не было, пришлось опять же катать электронное письмо администратору) и отправился в это загадочное место.
Солнечный день конца марта в Лиманионе казался мне уже практически летним — в Челюстях он бы точно таким считался! С утра без свитера еще было прохладно, но после обеда солнце окончательно прогрело воздух, и мне даже в рубашке с коротким рукавом стало ощутимо припекать.
Почему я был в рубашке, спрашивается, а не в футболке? Исключительно «для форсу», как выражается мой дед! Все-таки рыцарь, не хухры-мухры. Ну и для примерки костюма у отца рубашка тоже лучше подходила.
Отцовское ателье мне понравилось. Он нашел хорошее, просторное помещение, заказал кому-то нормальную наружную рекламу, а не как в прошлый раз. Плюс у него там работало еще два человека — ого, развернулся, оказывается! И заказов хватало. Я даже с удивлением увидел автоматизированную площадку для снятия мерок с помощью трехмерного сканирования (зеленый экран и три камеры на штативах).
— По старинке все-таки лучше, — объяснил отец, когда я спросил про это нововведение. — Но бывает, что люди торопятся, особенно военные. У нас сейчас от них много заказов. Тогда снимаю с помощью камер, а потом при последующих примерках уточняю.
— А я, вообще-то, тороплюсь, — с тоской сказал я, поглядывая на плоды технического прогресса. Меня-то Пантелеймон обмерял по старинке, с лентой, заявив, что я порядочно подрос с прошлой осени и цифры нужны уже новые.
— Куда? — удивился он. — Вы же слетали в эту свою… Космическую экспедицию.
— Метакосмическую, — со вздохом пояснил я. — В одну слетали, вторая готовится. Плюс у меня других дел еще больше стало.
Одна системно-юридическая подготовка к снятию Проклятья чего стоит, да еще работа в качестве Верховного мага. Но об этом я отцу, естественно, рассказывать не стал.
— Чтобы я своему сыну, да еще Рыцарю Ордена, с такими допусками мерки снимал⁈ Не бывать этому, не будь я мастер Пантелеймон! — безапелляционным тоном заявил отец. — Сейчас ускоримся!
И удивил меня тем, что реально ускорился. А потом пообещал, что костюм будет готов за две недели, а не за сорок дней, как для обычных клиентов.
— Пап, ты же раньше быстрее шил!
— Когда возможности не было, шил быстрее, — туманно сказал он. — Теперь могу себе позволить делать как следует… Да и ты подрос! Уже не ребенок, а почти что молодой человек. Эффект от хорошей работы заметнее будет, так же как и от халтуры.
Это он что, сознался, что раньше подхалтуривал? Например, с Марининой формой? М-да.
После мастерской отца я направился в рыцарский клуб на автомобиле с шофером. Не потому что я такой выпендрежник, а просто тот же самый режим секретности, будь он неладен! Пока ни одного нападения на меня со стороны недружественных держав не было (или по крайней мере ни один исполнитель до меня не добрался), но Аркадий все равно категорически настаивал, чтобы я летал сам по себе только в сопровождении девочек — нас в нашем «самолетном» ордере попробуй сбей, не всякая ракета попадет. Или, если не девочек, то в другой большой компании детей-волшебников. А лучше вообще не летал.
По той же причине мне было заказано пользоваться такси и общественным транспортом. Зато получил возможность реально ощутить себя важной персоной: водители обращались ко мне по имени-отчеству, за неимением военного звания.
Здание рыцарского клуба вполне соответствовало своему назначению: историческое строение из желтого известняка раньше вмещало казармы городской стражи, но с тех его несколько раз сильно отреставрировали. В плане оно напоминало нашу с девочками крепость: квадрат с внутренним двором и постройками по краям. Только дворов, а значит, и квадратов было два: ближний и дальний.
Поскольку я записался заранее, автомобиль пустили на территорию. Водитель припарковался под плексигласовым козырьком.
— Вы надолго, Кирилл Пантелеймонович?
— Не знаю, — честно сказал я. — Занятие как минимум час. Можете съездить пообедать, если хотите.
Я пересек залитый ярким солнцем двор, зашел под козырек небольшой внутренней галереи и толкнул стеклянную дверь, за которой оказалось крошечное фойе со стойкой администратора. В фойе было темновато, прохладно и пусто. Я позвонил в звонок на стойке, и примерно через полминуты появился сотрудник — мужчина лет пятидесяти с импозантными черными бровями и усами при абсолютно седых волосах. Театральная внешность!
— Вы Кирилл Ураганов? — тут же спросил он. — А я Артур Шаров, распорядитель. Мы с вами переписывались.
Из истории на сайте клуба я уже знал, что клуб основал дед Артура Шарова почти восемьдесят лет назад, когда получил рыцарское звание и земельный надел — как раз вот эту территорию, тогда расположенную на самой окраине столицы. Шаров-дед решил использовать эту землю, чтобы создать клуб для таких же, как он. С тех пор дело успешно перешло к его сыну, а потом и внуку.
— Очень приятно, — сказал я. — Я на урок фехтования.
— Он проходит во втором дворе, пойдемте, я вас провожу. Но сначала удостоверение покажите, пожалуйста? Это формальность, однако… — Шаров слегка замялся.
Я прекрасно его понял: приходит дите дитем, и заявляет, что награждено высшим орденским отличием для гражданских! Сам бы испытывал определенный скепсис. Поэтому, пожав плечами, я открыл висевшую на боку сумку-планшет (рюкзак был бы удобнее, но рюкзак мешал бы крыльям) и достал рыцарское удостоверение. Его вручали вместе с дипломом и оно было подписано лично Бастрыкиным.
Шаров принял книжечку, бегло просмотрел ее и вернул мне.
— Добро пожаловать, рыцарь Ураганов. Хм, к вам как, по имени отчеству обращаться?
— Просто Кирилл, — попросил я.
— Чисто в порядке любопытства. Вы можете рассказать, за что вам было присвоено почетное звание?
Я пожал плечами.
— В общем — за помощь в предотвращении аварии на АЭС-58. А детали, насколько я знаю, пока засекречены.
Шаров кивнул.
— Ожидаемо. У нас у многих так. Прошу за мной.
Второй дворик, поменьше, располагался сразу за зоной ресепшена. В отличие от мощеного плитами и украшенного клумбами первого двора, этот был почти целиком вытоптан, только по углам пробивалась зеленая травка. Урок уже начинался: я быстро засек и членов клуба — мужики возрастом «хорошо за», причем в одном случае это было «за