— Спокойной… — шепнула Лея.
На нее, как благодать, ниспошла уверенность.
«Всё будет хорошо, и даже лучше…»
Тот же день, позже
«Альфа»
Москва, проспект Калинина
— Что ж я за дебил такой? — болезненно морщился Гарин, кружа по кабинету Исаевой.
— Миш, успокойся, — заворковала начальница УСБС, поднимаясь из-за стола. — Всё же хорошо закончилось!
Михаил резко остановился, покачиваясь с пяток на носки, сунул руки в карманы брюк и угрюмо глянул в обширное окно.
— Понимаешь, Марин, я вообще не рассказал девчонкам о Грицае! — вырвалось у него. — Забыл! Как… Как какой-нибудь дементный старикашка! А если бы…
— Стоп! — прервала его Исаева. — Миш, мы все зациклились на двадцать втором октября, а то, что случилось ранее, упустили. Тут и моя вина!
— Марин…
— Нет-нет, Мишенька! — помотала Марина головой. — Не спорь! Это вопрос моей зоны ответственности. А ведь я уже допустила одну ошибку, когда готовила легенду Талии! Ну, какая из нее харьковчанка? Кому, вообще, придет в голову ехать поступать в украинский вуз — из алтайского Шерегеша? Вот Миша ее и раскрыл!
— Но всё же только к лучшему!
— Согласна! — пропела Исаева. — Но вот и вторая моя ошибка… Я же помню, как ты рассказывал о знакомстве с девчонками. Ты им заварку одалживал, кран починял, консультировал… хи-хи… какое платье идет, и… лечил. А вот почему лечил, отчего — это я упустила! Миш… — Марина легонько прижалась к мужчине. — То, что там случилось — это только к лучшему, и… Ведь именно так всё и было, сам же сказал! Так что не переживай. Ладно?
Она посмотрела прямо в глаза напротив, и Гарин ласково коснулся губами ямочки на полковничьей щеке.
Воскресенье, 21 октября 2018 года. Вечер
Щёлково, улица Парковая
— Куда-а? — грозно спросила Наталишка.
— Мишу позову, — невинно улыбнулась Лея. — Пора уже…
— Сама позову! Хватит с тебя. Теперь моя очередь…
— Да ладно… — заворчала «Рожкова», уступая.
Победно улыбнувшись, «носса сережейра» продефилировала в прихожку.
— Только ты попой крути поменьше, «Стоун»!
— Ой, а сама-то? — фыркнула Наталишка, шагнув на лестничную площадку.
Обе девушки оделись в точности, как их упомнил Мигел — в отменно короткие цветастые халатики. Только тот, в который запахнулась Лея, затягивался пояском, а Наталишкин застегивался на пуговицы. Подумав, «Томина» расстегнула две верхних пуговицы. Пусть Мише будет приятно…
Три шага — и вот она, дверь Мишиной квартиры. Деликатный стук в дверь тут же отозвался приглушенным возгласом:
— Да, да!
Наталишка юркнула на территорию «Мигела»… который не знал еще, что он «Мигел». Хозяин квартиры вышел с кухни, торопливо застегивая не глаженную рубашку.
— Можно? — заулыбалась девушка.
— Вам можно всё, — ответил Миша бархатным голосом.
«Здесь надо губы надуть», — вспомнила Натали.
— Опять на «вы»? — она обиженно выпятила нижнюю губку.
— Больше не буду! — Гарин покаянно приложил ладонь к сердцу, в то же время облизывая взглядом ладную девичью фигурку.
Довольная Наталишка важно протянула:
— Ну ла-адно… Я пришла, знаешь, зачем?
— Не-а.
— Хочу пригласить тебя в гости!
Миша крякнул, ладонями разглаживая мятую рубашку.
— Боюсь, мой костюм не совсем подходит для визитов…
— Да мы по-домашнему, в дезабилье! Чайку попьем, поболтаем…
— А с меня тогда что? — взбодрился Гарин.
— А я у тебя вчера бутылку тоника видела…- затянула девушка.
— «Швепс»?
— Ага! У нас еще «Чинзано» осталось немного, с прошлого раза, а мы его чистым не пьем — с тоником вкуснее.
— Принесу обязательно, — твердо пообещал Миша.
— Так пойдем!
— Сейчас? — замешкался Гарин.
— А чего ждать? — рассмеялась Натали. — Время идет, молодость проходит!
Мишино лицо замаслилось улыбкой.
— Ну, вам… м-м… тебе еще рано об этом сокрушаться.
— Ты умеешь говорить комплименты, — сладко улыбнулась девушка.
— Комплимент — это, когда восхищаешься стройностью толстушки, — парировал мужчина. — Мне куда приятней говорить правду. Скажешь красивой девушке, что она хороша — и самому приятно, и красавишне. Сейчас, я захвачу тоник…
Выудив пластиковую бутылку из холодильника, Миша вышел вслед за Наталишкой, и девушка улыбнулась, четко представляя, куда именно направлен мужской взгляд. А сейчас Миша спросит… Просто так, лишь бы отвлечься…
— Как Лена? — долетел вопрос из-за спины.
— А всё уже! — оживилась «Томина», чувствуя себя, как на сцене. — Горло не болит, и вообще… Только синяки не сошли еще.
— Это скоро пройдет.
— Ага! — Натали пропустила соседа в прихожую, и крикнула:
— Ленка, мы пришли!
Немножко нервничая, она огляделась. Вроде всё чистенько… И обстановка — в простеньком стиле, памятном Мише. Цветок на подоконнике… Картина на стене… Оригинальный половичок…
Голоногая Лея вышла в туго затянутом халатике, улыбнулась обворожительно, как она умела, и отобрала «Швепс» у Миши.
— Прошу к столу! Сегодня мы будем праздновать… — «Рожкова» взяла паузу, тут же напуская таинственности: — Ну-у… Наташка в курсе, а тебе я потом скажу.
— Заинтригован, — обронил Гарин.
Стол был накрыт по-студенчески, чтобы не выбиваться за рамки «легенды» — девчонки выставили румяную шарлотку с утонувшими под корочкой дольками яблок, нарезали хлебца, колбаски, сырку, даже на ветчинку разорились. И еще баночку корнишонов откупорили.
— Чем богаты! — пропела Наталишка, торжественно выставляя на стол ополовиненный сосуд с цветастой наклейкой «Cinzano». — Твой ход, Миша.
Мужчина согласно кивнул, и разлил вермут по рюмкам — все три представляли разные сервизы.
— Вот в наше время… — проговорил он с усмешечкой, подражая аксакалам, оккупирующим лавочку у подъезда. — В восемьдесят втором я такую бутылку случайно купил — ресторан торговал навынос.
— И почем? — заинтересованно спросила Лея.
— Девять рублей за литровую.
— Ты скучаешь по тем временам?
Миша пристально посмотрел на «Рожкову», и Наталишка занервничала.
— Скучаю?.. — протянул Гарин, раздумывая. — Дело не в ностальгии, Леночка. Понимаешь, я родился и вырос в великой стране, и когда всякие лишенцы развалили ее, я будто стал эмигрантом против своей воли. Человеком без родины! Российская Федерация — это сильно обгрызенный Советский Союз, в котором почти не осталось ничего советского. У меня отняли очень и очень многое — красный пионерский галстук и комсомольский значок, Ленинград и Калинин, обращение «товарищ» и уставную фразу «Служу Советскому Союзу!», милицию и КГБ… Да