Мы уселись, расстегнув пиджаки и ослабив галстуки.
— Очень и очень тревожные новости из гамма-пространства… — нахмурился председатель КГБ. — Вы тот мир по-свойски зовете «Гаммой»?
— Да, — кивнул я, напрягаясь, — так проще. А что случилось?
— Случился теракт на Манежной площади в Москве, — раздельно и сухо сказал Путин, — как раз в новогоднюю ночь. Очень серьезный теракт. Бомбистка взорвала себя, убив больше сотни народу.
Я похолодел, лихорадочно перебирая давно прожитые дни.
— Самое же страшное, как ни цинично это звучит, — выговаривал Владимир Владимирович, мрачнея, — заключается в том, что взрыв ударит рикошетом по миллионам людей в настоящем и в будущем… «Гаммы». Вот, Елена Владимировна передала список жертв. Внимательно ознакомьтесь…
Скользя взглядом сверху вниз, я прочитывал фамилии — и мурашки шарахались по телу. «Белоусов… Володин… Глазьев… Прилепин… Хазин…» И еще… И еще…
Минимум три десятка фамилий были резко подчеркнуты красным карандашом — это были те, кто определял или должен был определить судьбу России в ближайшие семь-десять лет. Княгиня добавила к этому поминальнику еще три фамилии из самых верхов — кого-то хватил кондратий от ужасных вестей, кто-то попал в аварию, не совладав со стрессом.
А одну фамилию ее сиятельство подчеркнула трижды и обвела. Мою. «М. П. Гарин».
— Этого не может быть… — прогнусавил я, и закашлялся. — Этого… не было! Ну, да… Помню, помню я тот день! И ночь! Мы с Дашей, с бывшей моей, всегда ругались под Новый год — то зарплата мужнина ее не устраивала, то вообще какая-нибудь мелочь… Вот и тогда она мне скандал закатила тридцатого. Я послал ее… куда подальше, и улетел в Москву. Гулял… С друзьями встречался… А про теракт я только после Нового года узнал, из газет! Пояс со взрывчаткой рванул раньше времени, когда бомбистка отсыпалась в гостинице в Кузьминках, где стала на постой перед терактом. «Московский комсомолец» тогда писал, что устройство, которое активировалось с помощью СМС, якобы сработало из-за рассылки сотового оператора с новогодним поздравлением! А тут… — я беспомощно замотал головой.
— Михаил Петрович, — с чувством сказал Путин. — Понимаю! Да, этого… как вы выражаетесь — в базовом потоке времени… действительно не происходило. Но произошло! Вот что… Решать что-либо сегодня не будем, слишком силён шок. Соберемся завтра у Елены Владимировны, и всё обсудим. — Он усмехнулся. — Княгиня выдала задание «Антонию»… Пригласим и его, и «Белоснежку». И товарища Москалькову из «Беты». Дело слишком серьезно! На кону и мир «Гаммы», и наш собственный — такой ответственности еще не взваливал на себя никто из смертных. М-да… А пока ступайте, Михаил Петрович. Разрешаю думать, но в меру!
— Хронокоррекция… — пробормотал я подсевшим, осипшим голосом. — Нужна хронокоррекция, Владимир Владимирович! Как видите, даже моя скоропостижная кончина, — мне удалось усмехнуться, хотя и косовато, — не повлекла за собой апокалипсис для Сопределья! Возможно, что гадское Мироздание подталкивает нас к этой самой темпоральной корректировке, которая уже «вбита» в историческую последовательность! Но… Знаете, лично меня терзают смутные сомнения… А что, если терракт — сам по себе чья-то хронокоррекция? Чье-то вмешательство в ход событий? Чтобы… Ну-у… Ну, например, изменить реальность заранее, уничтожив некоего Эм Пэ Гарина — и не допустить моего микроскопического воздействия на «Альфу»!
— Макроскопического, Михаил Петрович, — тонко улыбнулся Путин. — Чего уж там… Вот только стоит ли искать в ЧП на Манежной происки Воланда или агентов сверхцивилизации?
— Да не ищу я, Владимир Владимирович… — Мой ответ прозвучал вяло, как у мямли. — И что тут можно найти? Ну, проведем мы эту хронокоррекцию… Пострадает здание хостела, а от террористки, от исполнительницы, даже ошметков не останется. И кто нас тогда выведет на заказчика?
— Михаил Петрович… — председатель КГБ покачал головой. — Как правило, схема заказного убийства, пусть даже прикрытого террактом, выглядит сложнее. Заказчик не обращается к исполнителю напрямую, он имеет дело с организатором. И, когда на Манежной рвануло, СМС на… этот… на мобильник смертницы послал именно организатор!
— Но тогда… — задумался я.
— Ступайте, Михаил Петрович, — мягко осадил меня Путин. — Всё — завтра!
Понедельник, 3 января. День
Москва, проспект Калинина
Светиться я не стал, пересел в свою «Волгу». Умар побурчал только.
В тесном дворике у подъезда «дома-книжки» уже почивала путинская «Татра», а две неприметные личности, маячившие неподалеку, перемигнулись с моим начохром — тоже, небось, прикрепленные.
Наверху все были в сборе и при деле. Княгиня с председателем КГБ и Татьяной Николаевной Москальковой, начальницей УСБС в «Бете», негромко толковали о делах государственных. Антон колдовал над «Ольхоном», а Тата заваривала чай.
— Налью вам штрафную кружку, Михаил Петрович! — прожурчала она, сладко улыбаясь. — За опоздание!
— Из ваших рук хоть чайник! — отшутился я.
Владимир Владимирович пожал мне руку, и усадил напротив, под бочок к Татьяне Николаевне. Интересно, что в «Гамме» эта «мужественная женщина», скрывающая острый ум под личиной грузной блондинки, стала известна, как честный политик; в «Бете» она подвизалась на поприще госбезопасности, а вот ее «альфа-версию» не видать и не слыхать — как замещала начальника юротдела Управления делами МВД, так и продолжает замещать…
— Начнем, пожалуй, — коротко сказал Путин. — Елена Владимировна?
Ее сиятельство энергично кивнула.
— Источники в силовых структурах «Гаммы» утверждают, что теракт на Манежной готовила группа Доку Умарова. Ведется расследование. И… — она резко махнула руками. — Пока что имеем то, что имеем — более ста тридцати человек погибли от осколков или были затоптаны… Антоний!
Алёхин задумчиво воззрился на Елену фон Ливен, кивнул рассеянно, и заговорил:
— Опираясь на данные бифуркационного анализа, мы могли бы успешно предотвратить теракт на Манежной, заранее отправив СМС на телефон смертницы. Известно, что она останавливалась в Кузьминках, в хостеле… МНВ просчитывается на уровне 0,85. И можно выбрать такое время ликвидации, когда взрывное устройство сработает без лишних жертв…
— Товарищи, — негромко начал я, наклоняясь к столу, — ситуация в «Гамме» намного печальней, чем кажется с виду. Мы вчера с Антоном посчитали… Потери невосполнимы. Десятки людей, погибших на Манежной, именно что из категории незаменимых — без них «Гамма» обречена, она на десятилетия погрузится в анархию и войны всех против всех! А потом, при самом лучшем раскладе, мутирует в мир материального изобилия и духовной нищеты, как в «Хищных вещах века»…
— Означает