Если раньше у старейшин и моих родителей присутствовала мысль, что Чен Линьцзянь может быть жив, то сейчас её безжалостно растоптали. Три человека на мои слова о том, что брат вместе со своей группой в тесном пространстве попал в засаду, из которой так просто не выбраться, отреагировали сильнее всего. Конечно же, в первую очередь это была моя мать. Она являлась весьма могущественным практиком, что не раз видела чужую смерть, но допустить мысль, что, возможно, один из её сыновей мёртв, для женщины оказалось чересчур сложно. Матушка упала в обморок ещё до того, как я договорил.
Следом за матушкой схватился за сердце и мой двоюродный дедушка, старейшина Цзиньлун. Он любил моего брата, поэтому информация о его гибели стала неслабым ударом. Собрание на несколько минут пришлось прекратить, чтобы члены руководства рода доставили этого старика к целителям. Шикигами дали мне понять, что его откачали.
У третьего человека реакция весьма сильно отличалась от той, что ранее продемонстрировали моя мать и двоюродный дедушка. Веймин был рад ещё в тот момент, когда увидел меня целым и невредимым. Услышав же о том, что мой брат ныне, скорее всего, мёртв, его радость переросла в нечто большее. Это был чистый восторг, возможно, эйфория. Старейшина даже не смог сдержать смешок.
Моему мрачному отцу пришлось осаживать его целых два раза. Когда Веймин весьма по-детски захихикал, а потом после того, как старейшина сказал, что теперь может умереть счастливым, ведь пост будущего главы займёт достойный человек. Каким чудом ему не снесли голову прямо на этом же собрании, я сказать не берусь.
Фраза старейшины, к слову, заставила задуматься большую часть руководства Божественной Семьи. Они и раньше меня оценивали, но сейчас их интерес стал таким, будто его можно было даже пощупать...
Во время допроса меня хвалили за то, что я проявил мудрость. Например, догадался о том, что Синерукие Обезьяны используют канализационные туннели для передвижения. Также меня ругали за рисковые действия. Попытку защитить Не Ли, спасение дочери городского лорда, за само желание поучаствовать в экспедиции и прочее.
Пусть и собрание подошло к концу, пусть меня отвели в мой домик, что расположен в элитной части Божественной Семьи, разговоры на этом сегодня не собирались заканчиваться. В гостиной меня уже ждал отец с несколькими старейшинами. Заметил, что это были неслучайные люди. У нас есть общий секрет: мой истинный потенциал, фиолетовый сосуд души.
— Лисинь, есть то, что ты обязан знать, — начал мой отец с серьёзным видом. — Символы, которые нанёс твой дедушка на нас в ту ночь, спали. Это может значить только одно: бывший глава Божественной Семьи мёртв. Никому не рассказывай об этом. Наш род сейчас не в том положении.
Казалось, что отец намеренно привёл в дом всех старейшин, которые знали о моём небольшом секретике. Будто он просил запомнить лица... потенциальных предателей, что могут проболтаться о моей силе. Но... нет. Его следующие слова опровергли моё предположение.
— Я хочу, чтобы ты хорошенько запомнил каждого старейшину в этой комнате. Они те, что всеми силами будут тебя поддерживать... Запомни их, Чен Лисинь. Они помогут, если со мной что-то случится.
Глава 19. Возвращение в Светозар часть 2
Сидя за столом, я внимательно изучал свиток, который приятелям Тайо удалось обнаружить под футоном в комнате общежития Не Ли. Это был черновой вариант письма. Его мало кто мог прочитать во всём Светозаре, так как вернувшийся в прошлое практик хотя бы немного позаботился о безопасности, записав всё на древнем языке. Ну, для кого древний, а для кого просто китайский...
В свитке были записаны рецепты, которые примечательны тем, что во всех них одним из компонентов является Трава Туманного Духа. Её местные использовали для того, чтобы просто отгонять насекомых и прочих мелких вредителей. Не Ли записал двадцать девять алхимических рецептов с этим растением. Судя по тому, что начал писать тридцатый, ему было известно куда больше. Просто парня что-то отвлекло, поэтому он прервался.
Спрятав свиток в своё кольцо, я задумался. Можно было в принципе опубликовать эти рецепты, подарить их Ассоциации Алхимиков и нажиться на продаже Травы Туманного Духа. Таков был основной план ещё в те времена, когда Не Ли топтал одну со мной землю. Только вот... опубликовать алхимические преобразования с Травой Туманного Духа официально или нет?
Если передам рецепты от своего лица, то у моей Семьи могут возникнуть вопросы. Мол, а почему наследник не поделился ими прежде всего со своим родом, чтобы именно он извлёк максимальную прибыль, прежде чем новые препараты стали бы достоянием общественности?
На самом деле передать рецепты Божественной Семье можно было бы... Но мне просто незачем это делать. Кроме повышения репутации, которая у меня и так довольно высока даже с учётом того, что недавно вроде как совершил ошибку, отправившись в путешествие к заброшенному городу вместе с группой брата, ничего больше я не получу. В конце концов, ныне официально являюсь главным наследником Божественной Семьи. Моя репутация от получения этого статуса среди обычных членов рода возросла. А всякие старейшины и прочие власть имущие... Некоторым из них определённо не нравится моя персона в качестве будущего лидера Божественной Семьи. Но они мало что могут сделать. Скрипя зубами, эти старые практики пытаются мне угодить, чтобы, когда я получил власть над родом, их головы не слетели с плеч и прочее.
Оставлять же рецепты себе тоже не казалось хорошей идей. Они неплохи, но и только. Их польза не сравнима с той же Пилюлей Багряного Укрепления Тела. Ну вот зачем мне мазь для избавления от мышечной боли, как писал Не Ли, если я, во-первых, знаю обратную проклятую технику, во-вторых, осведомлен о похожем веществе, единственным отличием которого является то, что оно произведено просто из более дорогих компонентов.
Как прежде всего хотел, остаётся вариант с простой наживой на продаже Травы Туманного Духа. Так я буду хотя бы независим некоторое время в финансовом плане от Божественной Семьи. Это особенно важно сейчас, когда контроль рода надо мной возрос. Отцу и старейшинам просто не хотелось терять второго наследника подряд, поэтому за мной следили, чтобы я не натворил глупостей. Благо хотя