— У меня большой сахар, — заявила она в категоричной форме. — И не снижается, вот хоть ты тресни!
Я снова мельком глянул на карту. Ага, диабетик с потребностью в инсулине. Судя по записям, может измерять сахар крови в домашних условиях и самостоятельно регулировать единицы короткого инсулина. А значит, и про диету, и про всё остальное должна знать по идее всё.
— Конечно у вас большой сахар, Валентина Тихоновна, — сладко улыбаясь, сказала Оксана, подходя к ней и начиная измерять давление. — Откуда ему маленьким-то быть, если я лично видела, как вы вчера конфеты в нашей лавке покупали.
— Какие конфеты, что ты вообще такое лопочешь⁈ — вскинулась бабулька, но медсестра с невозмутимым видом продолжала измерять давление. Наконец она вытащила беруши фонендоскопа из ушей и ответила.
— Шоколадные. Под названием «Лунная ночь». Два килограмма. Бабулька уставилась на неё, но Оксана, всё также улыбаясь милой улыбкой, добила её. — Я прямо за вами в очереди стояла, но вы меня, скорее всего, не заметили.
— Кха-кха, — откашлялся я, привлекая внимание медсестры. — Какое давление?
— Сто двадцать на семьдесят, — отрапортовала Оксана. — Как у аэронавта рейсового дирижабля, — она собрала тонометр и села на своё место.
Я же посмотрел на Валентину Тихоновну. И что мне делать? После двух килограммов «Лунной ночи» я даже внутривенным введением инсулина не смогу сбить ей сахар. О каком именно сахаре в крови идёт речь, предпочитаю не знать, чтобы не травмировать и так подорванную психику.
— И что, все два килограмма? — наконец спросил я у Валентины Тихоновны. — За один день?
— Да я всю жизнь ничего слаще морковки не ела! — бабулька приподнялась на стуле, яростно глядя на меня. — Ты что же хочешь, чтобы я и в старости голодала?
— Сядьте! — прошипел я, непроизвольно добавляя в голос демонического подчинения, уже прекрасно понимая, что обычным разговором тут ничего не добьёшься, кроме нервного срыва у себя любимого. — Лично я ничего не хочу, кроме одного. Я хочу понять, вы зачем ко мне пришли? Вы хотите, чтобы я сделал что?
— Сахар этот проклятущий снизил, — уже более смиренно ответила Валентина Тихоновна, а я не удержался и закатил глаза.
В этот момент в коридоре поднялся такой шум, что я сам себя слышать перестал. Я уже начал было приподниматься, но тут подскочила Оксана и ломанулась к двери.
— Я сама разберусь, занимайтесь Валентиной Тихоновной, Денис Викторович, — мило улыбнувшись, она выскочила в коридор и оттуда сразу же раздался её голос. — Тихо! Или доктор сейчас уйдёт к себе в стационар, и приём окончится!
— А кто нас осмотрит? — завопила ещё одна бабулька.
— По скорой осмотрят всех, — отрезала Оксана. — А теперь посидите тихо, дайте нам работать.
Всё это время мы с Валентиной Тихоновной прислушивались. Оксана вошла в кабинет и села на своё место.
— Что там случилось? — тихо спросил я. Сидящая рядом со мной пациентка навострила уши.
— Какой-то тип по виду совершенно здоровый попытался пройти без очереди и без записи, — отмахнулась Оксана. — Не пустили.
— Прорвётся? — мне стало действительно любопытно.
— Через Михайловну-то? — Оксана вместе с Валентиной Тихоновной посмотрели на меня с таким удивлением, что я почувствовал себя неловко. — Нет, не прорвётся. Это полностью исключено.
За окном в это самое время мелькнула молния, и раздался гром, от которого даже стёкла задребезжали. Но солнце светило ярко, а на небе не было ни тучки.
— Странно. Чего это гремит? Похоже, опять на пустоши что-то происходит, — пробормотала старушка, ёрзая на своём стуле.
От её былой прыти не осталось и следа. При этом было совершенно очевидно, что громом и молнией её ничуть не напугать. Ну мало ли какой неудачник опять на пустоши куда-то залез! Присмотревшись, я понял, что слегка не рассчитал, и Валентина Тихоновна всё ещё находится под моим воздействием. Ну, так-то лучше. Так и поговорить можно. И даже быть уверенным, что она поймёт и конфеты килограммами жрать перестанет. Возможно. Я надеюсь на это.
— Ну что же, — я снова посмотрел на Валентину Тихоновну, не отпуская демоническую ауру. — Давайте попробуем разобраться в том, что такое диета и как без неё может быть плохо. Особенно больным сахарным диабетом.
* * *
— Да что ты себе позволяешь⁈ — вопила Михайловна, соскакивая со своего места и замахиваясь тростью на молодого человека в белоснежном костюме. Он только подошёл к двери кабинета, в котором принимал доктор Денис Давыдов, даже пока не предпринимая попытки открыть её. — А ну отошёл от двери!
— Простите, но я не пациент… — попытался возразить Азраил и ловко увернулся от трости, которой бабулька явно пыталась перетянуть его вдоль хребта.
— Так какого рожна припёрся тогда⁈ — бабка вперилась в него злобным взглядом. По коридору, постепенно заполняющемуся людьми в основном преклонного возраста, прошёл одобрительный гул.
— Да успокойтесь вы! Я из столицы с проверкой. И у меня совершенно нет времени, чтобы с вами спорить, — начал злиться ангел, хотя вспышки гнева, как и проявления каких-то других эмоций были для него не характерны.
— Так и катись в свою столицу, нечего честному люду жизнь портить и от работы отвлекать, — продолжала горланить бабка, оттесняя ангела от двери и наступая на него своей весьма пышной грудью.
Из кабинета выскочила медсестра, в одно мгновение всех успокоив. Азраил хотел было окликнуть девушку, но бабка, прущая на него, как танк, воткнула в его ботинок свою клюку, чуть не пробив в ступне дырку, и зашипела.
— Только рот открой и сунься без очереди! Совсем молодёжь старость перестала уважать!
— У меня нет времени на препирательства с вами. Мне нужно всего пять минут наедине с доктором Давыдовым, а после вы меня никогда больше не увидите, — попытался вновь достучаться до бабульки ангел, остро сожалея, что без разрешения сверху решать проблемы радикальным путем на земле номер тринадцать ему было запрещено.
— У меня его тоже нет! Меня машина, думаешь, вечность ждать будет⁈ — завопила в очередной раз Михайловна, но быстро сбавила тон, косясь на дверь кабинета. — Я сначала тебя пропущу, потом ещё кого-нибудь, а в Соколовку обратно ты меня