Фразу «я твой должник по гроб жизни» он произнес к тому моменту еще трижды. Персонал «А1» был разогнан по домам. Над городом сгущалась ночь.
В социальных сетях росли конспирологические теории, одна другой нелепее. Информационные агентства за неимением лучшего тиражировали эту ахинею.
Ни один контрагент Жаботинского до сих пор его не сдал. Это было, черт возьми, здорово. Но все равно Жаботинский умирал со стыда.
Он должен был настоять на своем. Требовать. Биться. Печенкой же чуял: накосячат они с программой.
Когда неделю назад проектор не включился, «паксы» начали разбираться, в чем ошибка, что именно сбоит. Как всегда в таких случаях, шли по цепочке, от простого к сложному. Грешили в основном на электрику, но попутно трясли и программистов. Ну и узнали… Что узнали.
Правда оказалась не страшной, и даже не ужасной, а как всегда.
Программное обеспечение проектора делали по остаточному принципу, в последний момент. Взяли половину отпущенных на это финансов — и дали хорошим ребятам под честное слово. Хорошие ребята задачу проволынили, и чтобы сдержать слово, перекинули ее вместе с половиной денег своим друзьям. А друзья, опять уполовинив сумму, наняли крутого хакера, способного за день сляпать на коленке что хочешь. Но до крутого хакера дошли уже такие жалкие огрызки, что он решил пожалеть свое колено — и подписал за штуку баксов фрилансера из мухосранска.
Программа у фрилансера вышла ничего себе. Как и просили, она обсчитывала кучу переменных — высоту орбиты, угол наклона паруса, уровень его освещенности и так далее, — и соответственно настраивала проектор. Решала, попросту говоря, задачу «чтобы оптика четко видела настроечную таблицу» и попутно — «чтобы людям снизу было хорошо видно рекламу невооруженным глазом».
Жаботинский, услышав это все, начал бояться сразу.
«Паксы» чисто для профилактики расквасили нос своему ведущему программеру, отняли у него деньги и сказали Жаботинскому, что бояться в общем нечего. Все нормально. Тем более, ничего не работает.
Жаботинский начал бояться еще сильнее.
Печенка у него была чувствительная и подсказывала, что добром это не кончится. «А1» окучила семерых рекламодателей. Возвращать им солидные суммы предстояло «ПАКС», а агентство Жаботинского сидело на процентах, которые по договорам вообще не попадали под форс-мажор. Но всем было сказано, что вопрос в случае чего — решаемый. Рекламодатели отнеслись с пониманием. Дело такое — космос, автоматика… Тем более, экспериментальный корабль. Гайки, пайки, скрутки, прокладки, что угодно может накрыться.
Пожалуй, одно утешало Жаботинского — что не будет на орбите «Бастиона» с их слоганом. Шесть компаний дали логотипы, а «Бастион» уперся: хотим лозунг, и все тут. У вас один длинный проход на три минуты — как раз на три слова. Да, мы понимаем, что их будет трудно разглядеть даже по одному. Но если навести смартфон и слегка увеличить — самое оно. В этом и фишка, понимаете? Люди не ценят то, что бросается в глаза. А здесь включается элемент игры, элемент сотворчества. Будет качественное глубокое внедрение слогана… Жаботинский согласился.
Ну вот, доигрались.
Довнедрялись.
По самое не могу.
* * *
ВБА-СТИ-ОНЕ отгорело над Москвой, а Жаботинский так и не выпил, потому что обзванивал рекламодателей, умоляя их не делать поспешных выводов и резких движений, — когда в ухе зазвенело опять.
— Тут есть внезапная идея… — сказал Петя. — Попробуем одно радикальное решение.
— Что, все так плохо?
— Руководитель полета нервничает, скажем так. И начальство тоже… Переживает. И некоторые компетентные ведомства. Короче, все на ушах стоят. Один Главный не волнуется, ему уже просто смешно.
— Уфф…
— Да погоди ты. Они попробуют сложить парус на всякий случай. На этом витке.
Жаботинский тяжело засопел.
— Ты чего? — удивился Петя.
— Ничего…
— Сложить парус — отличная мысль. Непонятно, как сразу не догадались, еще неделю назад. А тут, слава богу, пришел Главный и говорит — идиоты, сверните парус, а потом снова разверните, это должно перезагрузить всю систему…
— Ты наш разговор полтора часа назад — совсем не помнишь?
— Честно? Совсем. Тут такая свистопляска… Извини. А это важно?
— Да в общем уже нет.
— Выпил успокоительного?
— Сейчас попробую.
— Ну вот и молодец, — сказал Петя и отключился.
Жаботинский выдернул пробку из бутылки, понюхал коньяк, но так и не выпил.
Он еще не достучался до «Бастиона», а стоило бы.
Ну, чисто узнать, сколько возьмут деньгами, чтобы ноги ему не переломали сгоряча. Хотя могли и заказать уже.
* * *
Еще примерно через полтора часа, когда в небе загорелось слово ЗАС, незнакомый ласковый голос в наушнике проворковал:
— Александр Самуилович? Добрый вечер. Меня зовут Иван Иванович, мне ваш номер дал Петр Андреевич. Это сугубо частный разговор, нам просто нужна от вас небольшая консультация…
Жаботинский закашлялся.
— Ч-чем могу?..
— Насколько мы знаем, команда на свертывание паруса не прошла.
— Вот как…
— Да, такая неприятность… Парус будет виден сегодня еще два раза. Сейчас две минуты, и в полночь — совсем коротко, минута двадцать секунд. Я правильно понимаю, что каждый, как вы это называете, «модуль» высвечивается по минуте?
— Верно. Два модуля сейчас, один в полночь.
— Вы не могли бы уточнить, как полностью звучит этот слоган?
— Компании «Бастион»? — уточнил Жаботинский.
— Да. Именно.
Жаботинский набрал в грудь воздуха.
— Застрахуй машину в «Бастионе».
На том конце линии повисло молчание. Считали буквы наверное.
Жаботинский вместе с креслом подъехал к окну и посмотрел, как оно там.
Там было ТРА.
— А то ракетой его сбить? — задумался Жаботинский вслух.
— Ну зачем же так радикально… — сказал Иван Иванович слабым голосом. — Простите, Александр Самуилович, а не могли бы вы завтра к нам зайти? Допустим, часиков в одиннадцать? Я закажу пропуск. Обсудим эту ситуацию, да?
— Да легко! — сказал Жаботинский.
* * *
Он сидел и глядел на бутылку, когда зазвонил внутренний.
— Извините, тут к вам посетители, — сказала охрана. — Мы в общем не должны бы… Как сами решите.
— Что, они плохо выглядят? — спросил Жаботинский.
Охранник заговорил глухо — прикрыл микрофон ладонью.
— Они в дымину. Но очень веселые. С корзиной шампанского и… Девушками. У вас праздник, что ли? Поздравляем.
— Ага, праздник… — буркнул Жаботинский.
— А дайте-ка мне трубочку… — донеслось издали.
— Прошу.
— Александр Самуилович! Здрасте! Спускайтесь к нам скорее и побежали! У нас очень мало времени, буквально за час надо успеть подготовиться! Мы тут нашли поблизости ресторан с выходом на крышу