— Все вкуснее и вкуснее, — прошипела девочка.
Вика бросила ей под ноги еще несколько дымовых бомб, а в нее моток горящих нитей. Они обвили тело девочки, не давая ей поднять руки. Лидочка зарычала и стала зубами перекусывать веревки. На ее лице появились черные полосы от ожогов.
— Давай, — крикнула Вика.
Вадим выскочил из-за укрытия и принялся расстреливать скованную огненными путами Лидочку. Из дыр от карабина полезли жуки, но они не расползались, а дохли от яда пуль. Тело девочки стало вытягиваться, превращаясь в изъеденного проказой монстра. Тут на дорожку выскочил Сергей и всадил в чудовище весь заряд обреза. Карающее Дитя распрямилось и стало улыбаться тем, что осталось от его лица. Оно не видело, как за его спиной от надгробья вице-адмирала Копытова полетели три огненных шара: синий, зеленый и красный. Они бесшумно упали в снег. На месте их падения заклубился разноцветный туман, расползающийся в глубь кладбища.
Земля качнулась раз, второй, а затем задвигалась. Лидочка пошатнулась, взмахнула руками. Уже не для того, чтобы еще что-то разрушить, а чтобы сохранить равновесие. Она чуть присела и с опаской оглянулась. Послышался звон цепей, гогот, стоны, крики, брань. Между деревьев замелькали огоньки, словно пламя небольших свечей.
Глава 41. Расплата
Огоньков становилось все больше, они стремительно приближались. Из синего тумана вынырнула свора арестантов, закованных в кандалы. Их вел здоровенный лысый горбун. Из красного тумана вышел статный седовласый рыцарь в плаще с белым крестом. За ним показались еще десяток мужчин в накидках и шлемах с опущенными забралами. Все они имели горделивую осанку и шли строевым шагом, поскрипывая доспехами. Из зеленого тумана выбежали растрепанные босоногие дети с изуродованными оспой лицами. Предводителем у них был пацан лет двенадцати. Вся эта толпа окружила Карающее Дитя.
— Ведьме смерть! — крикнул седовласый рыцарь.
— Ведьме смерть! — пророкотали остальные воины через шлемы и вытащили мечи.
— Смотрите, у нее язвы. Это она нас заразила, — крикнул пацанчик.
— Гадкая ведьма! Она виновата! Накажем ее! — кричали дети.
— Что, братва, повеселимся. Засиделись в могилах, — крикнул горбун. — Ведьме смерть!
— Сдохни, тварь! — заорали каторжники, крутя над головой цепями.
Вся свора накинулись на Карающее Дитя. Оно заверещало и приняло облик чудовища со множеством щупалец. Ими монстр отбивался, отталкивая нападавших. Они отлетали, врезаясь в могильные камни. Но чудовище не могло их поранить. Они нападали вновь. Цепи и мечи отрубали ему щупальца, а там, где его трогали и кусали дети, возникали гнилые раны и плоть отваливалась сама собой. Войско растаскивало Карающее дитя на части, отгрызая и отпиливая куски. Все кругом было закидано багровыми ошметками.
Вика с мужчинами завороженно смотрели на эту жуткую картину, пока кровавая каша не подползла к их ногам.
— Сматываемся, — сказал Вадим.
Вика с трудом сдвинулась с места. Все колоссальное напряжение последних дней разом обрушилось на нее. От невидимого груза сильнее заболело вывихнутое плечо. В глазах потемнело, а сердце стало биться через раз. С ней и раньше так случалось — отсроченная реакция на стресс, уже после того, как справишься с проблемой. Вика споткнулась и чуть не упала. Вадим поддержал ее. Ему пришлось потянуть за рукав Сергея. Тот не мог оторвать взгляда от бойни. Глаза его казались огромными. Примерно так он представлял себе преисподнюю, когда собирался умирать.
— Нужно уходить, — повторил Вадим.
Они обогнули место битвы и подошли к Генриетте. Вынесли коляску на Блоковскую дорожку и двинулись по ней, прочь от мясорубки.
— Кто это такие? — спросил Сергей.
— Местные мертвецы, — пояснила Вика.
— Они не похожи на зомби.
— Это призраки, получившие на время телесные оболочки. Они выглядят так, как перед смертью. Генриетта вызвала их с помощью сложного обряда. Бандиты с цепями — это узники местного острога. Их так и хоронили, не снимая кандалов. Они стали первыми покойниками на этом кладбище. Здесь и раньше слышали звон цепей. В лунные ночи они любят пошалить. Мужчины в плащах с белыми крестами — это мальтийские рыцари. Их останки перенесли сюда двести лет назад с Каменного острова. Сделали это тайно, темной ночью. Дети погибли от эпидемии оспы еще раньше, двести пятьдесят лет назад. Кладбище даже называлось оспенным. Все они подходили идеально.
— К чему? — не понял Сергей.
— К ритуалу. Давно замученные, забытые, без могил и крестов.
Больше Сергей ничего не успел спросить, потому что послышался треск, шум. Вика испуганно обернулась. Карающее дитя! Чертово отродье! Его не смогла убить даже армия мертвецов! Но на Блоковской дорожке появилось вовсе не оно. К ним со всех сторон стекались покойники.
— Захотели слинять? — спросил горбун.
Раздался хохот заключенных.
— Нам полагается плата, — сказал горбун.
— Какая плата? — удивилась Вика и посмотрела на Генриетту.
Та кивнула.
— Мы забираем тебя, — сказал горбун. — Нам пригодится такая цыпочка.
Он схватил Вику за руку. Прикосновение было холодное и мерзкое, словно ее облили липкой грязью. Вадим оттолкнул разбойника и крикнул:
— Отвяжись от нее. Зачем она вам? Вы ведь не мужчины. Вы — стадо бандитов. Я поймал и посадил сотни таких. Грязные, мерзкие ублюдки! Я полицейский. Слабо против меня?
И он выругался трехэтажным матом. Вика закричала:
— Вадим, не смей! Не надо!
— Ну что, братва, порвем сыскаря?! — крикнул горбун.
Уголовники загремели цепями и двинулись на Вадима.
— Подождите. Я попрощаюсь, — сказал он.
Горбун поднял руку. Оборванцы остановились, скалясь гнилыми зубами, крутя в руках цепи и присвистывая. Вадим усмехнулся. Мертвяки проявляли бандитское благородство. Их воровские ужимки не изменила ни смерть, ни столетия под землей. Он подошел к Вике и шепнул на ухо:
— Не бойся. Я знаю, что мне делать. Генриетта научила.
— Ты знал? Почему меня не предупредили?
— Это четвертый сценарий. Всего двенадцать. Решили раньше времени не пугать. У меня просьба. Сохрани мою старушку. В багажнике найдешь то, что тебе пригодится. В бардачке документы и доверенность.
Вадим сунул ей ключи