Пара опьяневших собутыльников не могла упустить такой шанс. Янис и Густаво, с глазами, мутными от алкоголя, но горящими детским озорством, вооружились столовыми ложками и начали свою маленькую шалость. Они осторожно тыкали спящего в разные части тела, вели себя как мальчишки, впервые сбежавшие с уроков. Каждый тычок сопровождался приглушённым злодейским хихиканьем.
— Смотри, как дёргается, когда тыкаешь в левый бок, — шептал Густаво, борясь с приступом смеха. — Чувствительный, зараза.
Усики Жеки реагировали на каждое прикосновение, дёргаясь и вибрируя, словно антенны радара. Это только подстёгивало энтузиазм мучителей.
Когда дружки наигрались с Жекой, случился поворотный момент в пьянке: глухой удар кружки о пустое дно ведра.
— Я пойду на вышку, освежусь чутка, чтоб до утра дотянуть, — заплетающимся языком пролепетал Янис.
— Ну а я скрою улики и прикончу всё съестное, — заговорщицки подмигнул Густаво и зловеще улыбнулся.
Спустя час дверца общей женской лачуги скрипнула, выпуская Фелицию в холодную ночь. Сон ещё туманил её разум, когда она неуклюже брела к биотуалету, повинуясь простым человеческим потребностям. Волосы красавицы, обычно тщательно уложенные, сейчас свисали спутанными прядями, прилипая к лицу от ночной влажности.
Фелиция щурилась в темноте, машинально проверяя карман в штанах — кухонный нож всегда должен быть под рукой. Её мозг едва регистрировал необычное: пустые посты караульных, тишина там, где должны быть голоса дежурных, явно заметивших движение внутри лагеря.
Что-то было не так, но осознание опасности не успело пробиться сквозь сонливость.
Тихий свист рассёк воздух. Возникла острая боль в шее, похожая на укус змеи. Фелиция вздрогнула, мгновенно пробуждаясь от гормонального выброса адреналина. Её тело среагировало раньше, чем мозг. Рука взлетела к источнику боли, пальцы нащупали что-то тонкое, чужеродное, впившееся в плоть.
— Что это…
Её итальянский акцент, обычно едва заметный, сейчас прорезался сильнее — верный признак волнения. Фелиция выдернула предмет. Им оказался маленький дротик с оперением. В бледном свете небесной спирали она разглядела окровавленную иглу.
Понимание пришло мгновенно.
— Нет, нет, нет! Только не… — голос девушки сорвался на полуслове.
Первая волна онемения прошла от шеи вниз по позвоночнику. Как будто кто-то выключал тело секцию за секцией. Колени подогнулись первыми, и Фелиция рухнула на влажную от росы землю. Её глаза, широко раскрытые от ужаса, лихорадочно метались, пытаясь уловить силуэт нападавшего.
Но никого не было видно. Или, может быть, она просто не могла повернуть голову.
Вторая волна парализовала руки. Они безвольно упали вдоль тела, больше не подчиняясь командам мозга. Дротик выпал из пальцев и затерялся в траве.
Фелиция пыталась закричать, позвать на помощь, но из горла вырвался лишь слабый хрип. Яд действовал методично, отключая системы организма одну за другой.
Третья волна накрыла её сознание. Зрение затуманилось, земля и небо поменялись местами, звёзды закружились в сумасшедшем танце. Последней связной мыслью было понимание о скорой гибели.
Фелиция потеряла сознание.
Где-то в темноте послышался мягкий шорох шагов. Фигура убийцы приблизилась к распростёртому телу, наклонилась, проверяя пульс. В свете ночного светила мелькнули пальцы, прижавшиеся к шее жертвы. Удовлетворившись ровным, хоть и замедленным биением, силуэт выпрямился, оценивая обстановку вокруг.
Лагерь спал, не подозревая о происходящем. Никто не слышал, как нападавший поднял безвольное тело Фелиции, закинув его на плечо с лёгкостью, выдающей немалую силу. Итальянка висела как тряпичная кукла, её руки и ноги бессильно раскачивались в такт шагам похитителя.
Вскоре скрипнули створки южных ворот. Убийца замер на мгновение, прислушиваясь к звукам ночи, но тревоги не последовало. Только сверчки продолжали свою монотонную песню, будто ничего не произошло.
Парализованное тело Фелиции было вынесено за пределы лагеря. Ночной ветер трепал её волосы, когда фигура растворилась среди деревьев, унося свою добычу в непроглядную тьму джунглей.
Конец интерлюдии.
Глава 7
— НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!
Крик Эстебана разорвал предрассветную тишину, выдирая меня из объятий сна. Я мгновенно вскочил, инстинктивно нащупывая рукоять шпаги, и выскользнул из лачуги. Воздух, ещё не успевший раскалиться под тропическим солнцем, освежил лёгкие.
Эстебан торопливо спускался со смотровой вышки, перепрыгивая через несколько перекладин сразу. Его лицо исказила гримаса, которой я никогда прежде не видел.
Вокруг зашевелилось поселение. Сонные соплеменники покидали свои жилища, тревожно озираясь, пытаясь понять источник опасности.
— Что такое, амиго?
Эстебан даже не посмотрел в мою сторону. Его глаза были устремлены куда-то за частокол. Он бросился к восточным воротам, распахнул их с нечеловеческой силой и помчался в сторону джунглей.
Я молча бросился следом, чувствуя, как призрачная рука сжимает сердце ледяной хваткой. Когда мы приблизились к подземелью, увидели шокирующую картину. Эта чертовка-судьба нанесла нам коварный удар, от которого раны никогда не заживут. С каменной арки входа в подземелье безвольно свисало неестественно выгнутое тело.
Фелиция…
По бледной коже нежной руки тянулся тёмный кровавый след. Весь вход в подземелье был залит алым.
Челюсть непроизвольно сжалась от приступа ярости и обиды. Глаза предательски намокли, пока в груди разгорался праведный огонь. Эстебан рухнул на землю и зарыдал. Хрипло, по-звериному, раскачиваясь взад-вперёд.
Я стоял, впитывая эту картину, позволяя ей выжигаться в памяти навсегда. А потом — словно переключатель щёлкнул. Эмоции ушли, оставив холодную, расчётливую ясность.
— Вставай, Эстебан, — мой голос звучал неузнаваемо твёрдо. — У нас много дел. Нужно всё осмотреть, опросить караульных и провести расследование. Помоги мне снять её.
Я встал под аркой, пытаясь дотянуться до тела.
Проклятье, слишком высоко!
— Это был ты? Не смей её трогать! — раздался за спиной искажённый болью голос Эстебана.
В следующий момент сильный удар ногой обрушился на спину. Окровавленная почва оказалась слишком скользкой, и я полетел кубарем вниз по каменным ступеням подземелья, ощущая, как острые края оставляют ссадины на руках и ногах. Но чувствовать боль времени не было. Как только получилось подняться, рванул обратно, пока вход не обрушился.
Прямо на моих глазах воздух под аркой стал плотнее, и я впечатался в некий силовой барьер, больно ударившись лицом. В нескольких метрах напротив меня стоял Эстебан и шокировано хлопал глазами.
Я достал