Сумрак вокруг больше не окружал парня фигурами. Он словно обрадовался духовному перерождению Саргона, расцвел в его новых глазах серо-голубыми оттенками навороченного ПНВ, стоило лишь потратить несколько часов на освоение благоприобретенных сил.
Звуки усилились, прибавили слуху юного практика бархатный эффект глубины и объема. Кожа обрела новую чувствительность и будто бы стала прочнее, толерантнее к холодному жалу бесконечных равнинных ветров.
Все его чувства претерпели изменения, не кардинальные, лишь достаточно ощутимые, чтобы огорошить. Как будто раньше он держал голову под водой.
И теперь вышел на сушу, эволюционировал из жалкого головастика в кистеперую рыбу. Впечатляющий рост. Если бы еще вокруг не бродили охочие до рыбки тигры.
Саргон вздохнул.
Сходу освоиться с телом бессмертного не получилось.
Юный практик не мог даже ходить достаточно прямо: постоянно врезался в стены, растягивался на полу, когда привычный шаг размазывался в гладком, совершенно непривычном ускорении, заходился в мерзком, сухом, выворачивающим нутро кашле, когда особо ядреный пещерный аромат проникал в гиперчувствительные ноздри.
«Неужели все вознесенные практики имели такие проблемы сразу после трансформации? И, к слову, всем ли из них приходилось так долго проходить вознесение? Я потратил, минимум, часов десять, судя по первым рассветным лучам из пролома. А то и полные сутки. А ведь слышал, слышал же байки, что люди возносились прямо во время боя и вытаскивали отряд из глубокой задницы…»
Саргон поднялся с холодных камней, вновь заставил себя пробежать от одного конца залы до другого. Он думал, почувствует воодушевление после получения нового ранга. Радость, душевный подъем, эгоцентричное торжество.
Все это действительно имело место, но только первые пару часов.
Теперь же он ощущал только ответственность у себя на шее, которая морозила ему пальцы вместо температуры окружающей среды.
«Каким же я был кретином…»
Нет, юный практик не пытался копаться в себе. Лишь походя отметил некоторые просчеты. Иногда мелкие, больше досадные, чем важные. Иногда — критичные. А, впрочем, ну их. Прошло и прошло. Он переживал за них и до духовного окукливания, а теперь стоит приглушить эмоции.
После вознесения не появилось никаких страшных откровений или новых углов зрения.
Сама личность изменилась не так сильно, просто теперь, будучи бессмертным, он стал менее подвержен эмоциональным всплескам или импульсивным сиюминутным желаниям.
А его хаотичные, «системные» рывки развития больше не давили ни на разум, ни на эго. С другой стороны, снова начал появляться давно поблекший страх смерти.
Он вспомнил свою первую встречу с Намтару.
Боль тогда казалась ослепляющей, невыносимой. Саргон прожил в циклах больше месяца субъективного времени, но даже спустя такой срок самым болезненным способом сдохнуть числилась смерть от руки Ба Мяо, когда они еще не свели знакомства. Чувство, словно горит твое естество, твоя суть.
Сжатая на собственной душе длань Проводника Мертвых из Кура подарила совершенно новый опыт, ничем не похожий на пережитые прежде страдания.
Не физическая… Не столько физическая боль, сколько моральные муки. Чувство, будто ты — букашка под пристальным взглядом персонифицированной силы. Не самого Намтару — нет, скорее аспекта, к которому он имел доступ. Овеществленная Ци, сжатая в намерение.
И каждый раз полубог из аркадского Царства Мертвых убивал его по-разному, так как разнились способы и ощущения от «оценки».
Второй раз он не мог мыслить адекватно. Лишь пытался избежать проблемы, но все получилось с точностью до наоборот.
Не менее больно.
Ссохшаяся рука, пальцы покрыты струпьями, кривой ноготь мягким, нежным касанием птичьего крыла проводит по лицу, кожа уходит вместе с ним, слезает увлажняющей маской с мальчишеского лица.
Боли не случилось. Беспомощное недоумение — отказ от принятия реальности, дискомфорт оголенных нервов, когда чувствительность на лице резко повысилась, стала невыносимой от самого факта существования. Треск отломленной руки. Глаза больше не могут двигаться, горло отказывается издавать звуки.
Смерть.
Практически безболезненная, при этом самая яркая, самая насыщенная из испытанных.
Единственное, что ощущалось по-настоящему. Куда более реально, чем все его прошлые воплощения.
Может потому, что он не мог узнать, истек ли таймер ограничения «Time is Alter».
Даже агония от пламени коменданта не запомнилась с такой детальностью, с такой болезненностью.
Саргон искренне благодарил ту обволакивающую одержимость ускользающего сознания перед вознесением, которая подарила ему отрешенность от фантомной боли.
— «Так сладок мед, что, наконец, он горек. Избыток вкуса убивает вкус», — произнес он нараспев, а вездесущее эхо придало ненужную торжественность его горькой фразе.
— Слишком много страданий дали мне возможность отрешиться от них, проигнорировать новую агонию. Может быть, только благодаря этому я еще жив и не пойман. Хотя… Долго ли будет длиться моя свобода? Пока Ксин не расскажет кому не надо о том, кем действительно являлась та мо шен рен на арене…
«Если вообще расскажет. Скорее, выбьет из меня все дерьмо самостоятельно, без посторонней помощи…»
Впрочем, Саргон не стал слишком сильно об этом задумываться. Бежать сейчас, после нападения в самом центре Форта, нереально. А во всем остальном возможны варианты. Ужас больше не будет сковывать его поспешными решениями.
Ведь после перехода на ранг культиватора его душа оказалась свободна.
Он думал, кошмары будут мучить сознание еще многие месяцы после проклятого испытания Ксина и всей жести боев на и вокруг арены. Он ошибся.
Вознесение выжгло из его души всю гниль, воспоминания о прошедшем больше не несли эмоциональной окраски, пусть сохранились в полной, фотографической мере.
Зато теперь мучила ответственность за оставленных товарищей, про которых Саргон так легкомысленно забыл. Особенно за тех, кто не сможет защитить себя сам.
Юншэн и Айра.
Он слишком заигрался там, на арене. Последующее вторжение показало, кто чего стоит на самом деле. По сравнению с большинством бойцов из зрителей вокруг арены, юный практик выглядел бледно. Особенно, если сравнивать со свитой коменданта.
Да и сейчас… Сборщик Ци превосходил смертный ранг, однако разница не выглядела подавляющей. Наибольшее отличие пока нашлось в ощущении духовной энергии. Впрочем, это и следовало из названия ступени культивации: «Сборщик» Ци, а не «Манипулятор» или «Ясноокий Повелитель».
Тем не менее, разница все еще выглядела для Саргона поразительной, несмотря на слабый рост чисто в боевом плане. Все дело в духовной энергии.
Если раньше юный практик управлял Ци опосредованно, будто зачерпывал воду ладонью, то теперь он превратился в шланг, который сам способен выдавать поток и выбирать сторону, куда этот поток пойдет.
Остальное же…