Я чуть не подпрыгнула на месте.
- Ник! – просипела свистящим шепотом. – Ты… Я… Да у меня чуть инфаркт не случился!
Но парня было не так-то просто смутить.
С абсолютно независимым видом он прошелся к столу, на котором красовалось мое «платье».
- Эй! – попыталась прикрыть будущий позор руками, но Ник оказался шустрее.
- Миленько, - повертел в пальцах лифчик. – Норд-Амурское кружево, не какая-нибудь херня…
Да какая мне разница?!
- Отдай! – потребовала я и даже вроде убедительно, но парень отмахнулся.
- Знаешь, я даже жалею, что бар в другой стороне. Посмотрел бы на тебя в этом… Просто любопытно.
Все, я сейчас точно сгорю от смущения! И Ник туда же! Что за маниакальное желание у мужчин лицезреть голые женские тела?!
- Не насмотрелся на других? – огрызнулась, все-таки забирая верхнюю часть наряда.
А парень сверкнул белозубой улыбкой, отчего его веснушчатое личико опять стало ужасно похожим на девичье.
- Ха! Другие! Они неинтересны! У них... как бы это сказать, - прищелкнул пальцами, - нет изюминки. Знаешь, почему Жанна тебя взяла?
- Потому что глаза красивые, - фыркнула я, незаметно подгребая к себе трусики-ниточки.
Хоть Ник и асексуален, но не очень хочется, чтобы он трогал исподнее… То есть наряд, прости Всевышний.
- У Айши глаза красивее, - хмыкнул парень. – И ноги она в узел завязать может. Посетители кипятком ссутся, когда она шпагаты делает. Нет, Есения. Ты – нежная фиалка в этом серпентарии из ядовитых роз и хищных лиан.
Ага, очень нежная… С располосованной спиной. Последнее, правда, я тщательно скрывала слоем эко-кожи - тратиться на лазер было жалко.
- Ну спасибо… - проворчала недовольно.
- Не дуйся. Я к тому, что иногда хочется передышки. Чего-то по-настоящему милого. Простенького. А не вот этого всего, развел руки.
Я обвела взглядом стены примерочной. Ну да, роскошь знатная. Декор из натуральных пород дерева, винные тона, бархат и атлас… Тут можно было бы жить, но это всего лишь место, где танцовщицы «пудрили» носик.
- … Посетители устают смотреть на расфуфыренных дур, - резюмировал Ник. – Поэтому Жанна тебя пропустила.
Да уж, если это слова поддержки, то очень специфические. Но и на том спасибо.
- Сегодня я буду одной из этих дур, Ник, - пробурчала и потянулась за чокером.
Чуть его не забыла! Самый важный атрибут… Я на всякий случай открыла коробочку и еще раз проверила цвет.
Но витиеватая буква «Л» сверкала ослепительно белым. В полумраке она тоже светилась. Ни с чем не спутать.
- Давай иди уже, - попросила сидевшего на столе парня. – Мне надо переодеваться.
Ник вскинул ладони вверх в знак покорности.
- Ладно-ладно. Я, между прочим, тебя ободрить хотел. Хоть бы спасибо сказала или комплимент моему виду сделала…
Ник смотрелся действительно эффектно. В строгом костюме, похожем на гангстерский из 20-го века, в шляпе и белых перчатках.
- Ты прекрасно выглядишь, - сказала я и кивнула на выход.
Ник фыркнул, но послушно ушел.
А я отправилась надевать свое «платье». Держись, Есения. В танцах нет ничего особенного, а что касается одежды… Может, комплексов у меня предостаточно, благодаря «счастливому» детству, но за год свободной жизни кое с чем я научилась мириться.
И пусть предстоящая вечеринка – полный разврат и даже больше, но меня никто не тронет. Нужно об этом помнить, и все получится.
Но мерзкое ощущение чего-то нехорошего никак не желало исчезать. И мне оставалось надеяться, что это всего лишь нервы.
***
Лодыжки утопали в мягком плюше, которым была обита сцена. Моя личная - широкая и хорошо освещенная.
Хотя я бы предпочла полумрак, а лучше - полную темноту. И ценник в четыре раза меньше. Но я здесь - вьюсь около пилона, а на меня опять кто-то смотрит.
Сердце бешено колотилось, подстегивая противное чувство тревоги, но я старалась, как могла.
Не стоит волноваться.
Это просто танец… Да, я практически без одежды. И от сальных взглядов кожа будто липкая, а на сердце гадко до ужаса. И чувствовала я себя продажной шкурой.
Но каждый раз, когда становилось совсем невмоготу, я вспоминала Милли.
Ее потухшие глаза, бледное до синевы лицо и жуткую ухмылку, с которой она пыталась убедить меня, что все хорошо. Она счастлива, и чувствует себя благословленной… А на следующее утро ее нашли повешенной.
Пальцы рефлекторно сжались вокруг пилона.
Сколько их было и еще будет – таких вот несчастных? И я тоже должна была вкусить великой благости, чтоб ей пусто было. Но успела вовремя сбежать.
С силой оттолкнувшись от пола, я крутанулась вокруг шеста и выгнулась назад до треска позвоночника.
Пусть смотрят, мне все равно. Взгляд – это не прикосновения, остальное нужно просто выбросить из головы.
Мне вообще повезло танцевать в закрытой кабинке. Я даже не успела ничего увидеть на этом «Рэд Пати», а все гости, которые тут появлялись, приходили просто отдохнуть. Почти все. Был посетитель – старый, не самого презентабельного вида мужчина, - на котором красовались одни лишь стринги и бабочка. Ужасно вульгарно. Но хуже того – старик решил заняться самоудовлетворением.
На то, что он творил, я, конечно, не смотрела. И старалась не слушать. Просто танцевала, воображая, что танцую дома. Первые несколько месяцев после побега я только и делала, что танцевала в любую удобную минутку. Это отвлекало. Придавало уверенности.
И сейчас тоже помогло. Мужик в конце концов ушел, умная техника быстро навела порядок, а я продолжила танцевать.
Скоро уже будет перерыв. Только вот уйдут последние посетители… Но мужчины почему-то не спешили.
Да сколько можно? Попросить их, что ли? У меня уже ноги болят!
Но возмущаться танцовщицам не положено. Да я и не успела.
- Эй, крошка! Хватит дразниться. Прыгай уже к нам, развлечемся.
Я моментально сбилась с ритма.
Ошарашено взглянула на сидевших передо мной мужчин и как могла выразительно привела пальцем по шее, указывая на цвет чокера.
- Да-да, мы все поняли. Красный тебе идет.
Сердце ухнуло куда-то в район желудка. Красный?! Нет… Невозможно!
Пальцы потянулись к чоккеру, но снять его я не успела. Рядом оказался рослый бугай и, перехватив за лодыжку, буквально сдернул меня вниз.
- Нет! – взвизгнула, упираясь и брыкаясь. – Это ошибка!
Но ответом мне стал громогласный хохот.
- Погляди-ка, строптивая! Хорошо играет…
И грубые