Мы шагали по коридорам, и нам быстро становилось зябко. Ощущения были настолько реалистичными, что даже становилось неприятно. Я заметил, как Ивар бросает задумчивые взгляды на алую тогу жреца.
— Не думаю, что стоит это делать, – сказал я ему, глазами указывая в сторону кнута, который жрец держал свернутым в руках.
— Да я и сам понимаю, – вздохнул Ивар, – Сам-то как, новичок?
— А ты нет? – удивился я.
— Не, я на реролл пошел, – махнул рукой Ивар, – Персонаж старый слишком запорот был. Я тогда попытался стать Изменником, но и с Охотой не вышло, и репутацию у Кромма потерял. Можно, конечно, было попытаться все вернуть, но мне в любом случае надоело бегать амулом с копьем. Попробую вот себя за равнинника с булавой. Танчик погоняю, так сказать.
— А раса реально сильно влияет на игру? – решил я вытащить хоть какие-то сведения из уже, видимо, опытного игрока.
— Да, кстати, несильно. Это больше дань эстетике. Ну и от расы еще зависит удобство прокачки в некоторых локах, но ты не заморачивайся. Равнинники – универсальный выбор. Нам всегда и везде неудобно, – хохотнул Ивар.
— Замолкли, рабы! – прикрикнул жрец, – Вы пока еще не Жертвы.
— Лан, заткнемся, а то еще реально кнутом вдарит, – кивнул мне Ивар.
Мы шли около пяти минут. Разработчики четко выверили время – я успел осмотреться, подумать о ближайших планах и едва-едва успел заскучать, как коридор кончился, и мы вошли в какой-то зал. Ладно, аплодисменты разрабам – тут было тепло, а оттого тут было очень хорошо, особенно после коридора, и уходить отсюда не хотелось.
Зал был освещен более ярко – гроздьями свечей на высоких подсвечниках и каменными чашами с разведенных в них кострами. Зал был квадратным помещением с чрезвычайно высоким потолком. Кроме чаш и уже привычных кусков алой ткани на стенах тут можно было посмотреть на три вещи, если можно так выразиться.
Первой был огромный каменный алтарь, в высоту порядка трех метров. Одна из сторон была будто ровно срезана под сорок пять градусов, и в этой поверхности была выдолблено углубление с человеческим силуэтом. Ничего более на камне не было – он не был разукрашен резьбой или краской, на нем не было символов, а вокруг него не летали мистические знаки.
Оставшиеся двое интересных явлений представляли собой двух внушительных воинов, ростом порядка двух метров. Оба были одеты одинаково – легкая броня, неуловимо напоминавшая стилистикой как древнегреческие доспехи, так и защитные одеяния викингов. Смотрелась она странно, но симпатично. Оба воина были в глухих шлемах без единой прорези, на макушках шлемов были сделаны толстые, вылитые из металла гребни. Оба воина, опять же, были вооружены одинаково и на удивление просто – длинные деревянные дубины, которые представляли собой необработанный кусок дерева, который как будто бы был вырван из векового дуба кем-то поражающе сильным. Тем не менее, древесина оружия была ярко-красной, с нее сочилась густая черно-красная смола, что заставляло такое, казалось бы, обычное оружие смотреться грозно. Над головами обоих воинов висела ярко-золотая надпись «Эйнхерий».
Тут я уже понял, кто это. Видел упоминание в одном обзоре. По лору игры над островом властвовал бог войны, ну, лично (у него был свой персонаж), сразу под ним шли его ближайшие подручные, некие Двенадцать Проклятых, а потом были эйнхерии, которые представляли собой души прославленных воинов, которых после их смерти призвал к себе Кромм. За эйнхериев играли администраторы, что было очень изящным решением. Например, в «Странниках» админы были на невидимых всесильных кораблях, а в «Арнимии» они представляли собой просто админов – появляющихся изредка личностей в темных балахонах и с затемненным лицом. На Огме же эйнхерии появлялись гораздо чаще, если сравнивать с другими ММО. Объяснение было простым – сами эйнхерии были важной частью геймплея.
— Прославленные, – обратился жрец к двум воинам, как только втолкнул нас в храм. Забавно, но из его голоса исчезла властность, зато появилось почтение, – Привел новых Жертв вашему господину.
— Кандидаты, – громыхнул один из двухметровых верзил, – Кто ступит первым?
— Ну, я? – поднял руку, будто какой-то школьник, Ивар.
— Проходи и ложись в форму, – подтолкнул его жрец, – Не заставляй прославленных ждать.
Ивар подмигнул мне и пошел к форме, по пути зачем-то сбросив жилетку и оставшись в одних штанах. Приблизившись к камню, он влез в форму, лег и застыл, закрыв глаза.
Один из эйнхериев вдруг достал из-за спины каменный кинжал, выглядевший так, будто его сделали пещерные люди.
— Теперь ты служишь Богу Войны!
И с этим выкриком он нанес удар в грудь Ивара. Я аж вздрогнул.
Присмотревшись, я заметил, что двое эйнхериев отступили на шаг, а каменный клинок остался в груди Ивара. Тот лежал расслабленно, будто ничего не произошло. Внезапно нож вздрогнул и сам по себе нырнул внутрь груди, а рана, выглядящая как пятно светящейся густо-красным краски, превратилась в недлинный шрам точно по центру груди.
О! я вспомнил, что в городе видел такие шрамы, вроде бы у парня-ацтека и малоодетой девушки. Это отсюда они? А у того же ацтека еще на спине есть, откуда он?
Тем временем Ивар встал с ложа, и второй эйнхерий дал ему пояс, к которому цепочкой был прикреплен небольшой свиток, длиной с ладонь.
— Поздравляю, Жертва! – заголосил жрец, – Теперь ты вольный воин, но помни, что твоя жизнь, твоя судьба и твой меч принадлежит Кромму! Ты можешь выйти из храма и пройти первые схватки на арене. Тебя уже ждут.
Ивар кивком поблагодарил админов, закрепил пояс и направился прочь из храма. Проходя мимо меня, он подмигнул мне, сказав:
— Может, свидимся на арене. Бывай! – после чего он вышел из храма, так и не подобрав жилетку.
— Теперь ты, – нахмурившись, посмотрел на меня жрец.
— Ну ща, ща-ща, – пробормотал я, расстегивая жилет и бросая его поверх жилета Ивара, после