— Мы не можем врываться с оружием наперевес, — сказал Трэвис, убирая телефон. — Этот тип только вышел, так что просто так он не сдастся.
Я догадывалась, что он имеет в виду тюрьму.
— Как долго его можно будет удерживать в этот раз? — спросил Дасти.
— Если мы докажем, что он бил Броуди, это уже уголовное преступление, — ответил Трэвис. Он тяжело выдохнул. — Не самая приятная часть работы.
— Броуди сможет остаться с бабушкой? — спросила я.
— С этим не должно быть проблем. Никто не говорит, что она подвергает его опасности.
Она не стала звонить в полицию, когда её сын вернулся в дом, но я не собиралась упоминать об этом сейчас. Женщина, вероятно, просто боялась.
Дасти свернул на тёмную улицу, где дома были огорожены старыми сетчатыми заборами. Они выглядели так же, как и большинство домов поближе к центру города, но были запущенными — переросшая трава, сорняки, ржавые, брошенные автомобили.
— Синий, — сказал он, указывая вперёд.
В доме горел свет, а на подъездной дорожке стоял старый седан. Дасти заглушил двигатель.
— Дождёмся подкрепления. Сперва постучим и предложим Броуди поехать с нами на мероприятие. Это будет хорошей причиной для нашего появления. Надеюсь, Пэтти откроет дверь и разрешит нам войти. Если получится выманить их из дома, дальше будет проще. Наша главная цель — сначала вывести их обоих.
— Понял, — кивнул Дасти. — Просто говори, что делать.
Я посмотрела на мужчин в переднем сиденье, затем снова на дом и закрыла глаза. Всё это звучало слишком просто, но я знала, что так просто не будет. Тревога клокотала в животе, а все те тихие мольбы, что я повторяла всю дорогу сюда, казались бесполезными перед лицом реального насилия. Я достала телефон и быстро написала маме. Там уже было утро, и, вероятно, они с отцом как раз завтракали на Филиппинах.
Нова: Если будете молиться утром, добавьте в список моих друзей. Я наблюдаю за разворачивающейся опасной ситуацией, и им не помешает вся возможная помощь.
Мама: Могу позвонить?
Нова: Не сейчас. Со мной всё в порядке, не волнуйся. Дети у Джиджи.
Мама: Хорошо. Мы помолимся. Будь осторожна и позвони мне позже, пожалуйста.
Нова: Конечно. Люблю вас.
Мама: Мы тоже тебя любим.
Трэвис убрал телефон.
— Хэнк уже подъезжает. Он встанет дальше по улице с выключенными фарами. Если удастся посадить Броуди и Пэтти в машину, то ты поедешь с ними.
— Я обучена…
— Но ты не полицейский. У каждого здесь своя роль.
— Хорошо. Справедливо.
Я чувствовала, что Дасти рад хотя бы тому, что Трэвис не заставляет и его сидеть в машине. Было очевидно, что для него важно сделать всё правильно.
— Готовы? — спросил Трэвис.
Дасти на секунду обернулся, сжал моё колено.
— Готов.
Глава 32
Дасти
Когда я только начал узнавать Нову и мечтал о том, чтобы пригласить её на свидание, разруливать опасную ситуацию с домашним насилием в середине вечера точно не входило в мои планы. Но осознание, что она в безопасности, ожидая в моей машине, помогло мне подняться по бетонным ступеням к двери Броуди без лишнего напряжения.
Трэвис пару раз постучал по москитной сетке.
Прошло несколько минут, пока внутри слышалось какое-то движение. Мы переглянулись, и я, не дождавшись ответа, сам постучал ещё раз.
Дверь распахнулась. На пороге стояла Пэтти в бордовых медицинских скрабах, с белыми, аккуратно заправленными за уши волосами.
— Дасти, — сказала она громко. — Чем могу помочь?
Я сразу заметил, что Трэвиса она не поприветствовала.
— У нас сегодня аукцион в школе, мэм, а Броуди так и не появился. Он дома?
Она замялась.
Я не хотел сказать что-то не то и дать понять его отцу, что мы пришли не просто так, поэтому надеялся, что Пэтти сможет прочитать мой взгляд и довериться мне.
— Я привезу его домой в разумное время.
— Да, конечно, — поспешно ответила она. — У нас тут был тяжёлый день, но он собирался туда пойти. Простите, что опоздал.
— Всё в порядке.
— Броуди, — позвала она, не отходя от двери. — Тренер Хейс пришёл за тобой.
Мы замерли в ожидании, задержав дыхание. Через минуту из коридора вышел Броуди, натянув капюшон низко на лицо.
— Я не хочу идти.
Пэтти напряглась.
— Ты сделаешь, как сказано.
— Но...
— Броуди, — резко сказала она.
Он раздражённо выдохнул.
— Да, мэм, — пробормотал он, но было видно, что ему страшно выходить за порог.
Что я мог сказать, чтобы он почувствовал себя спокойнее? На самом деле, ему вовсе не обязательно было идти на аукцион, но ему нужно было выйти из этого дома, чтобы мы могли устранить настоящую угрозу.
— Если хочешь получить свою долю от выручки, нужно быть на мероприятии и помогать, как и всем остальным.
Как только слова сорвались с моих губ, они показались мне пустыми. Броуди вложил в подготовку больше всех остальных, и мы оба это знали.
Он взглянул на меня с удивлением, и тут я увидел свежий синяк, расползшийся по его скуле.
Перед глазами всё помутнело от злости.
Трэвис сжал мою руку, будто предчувствуя, что я сорвусь и вломлюсь в дом, чтобы выбить дух из этого ничтожества, которое осмеливается называться отцом. Но насилие не решает проблему насилия. Никогда.
— Проводи Броуди к машине, а я поговорю с миссис Макаллистер, — сказал Трэвис.
— Хорошо. — Я кивнул на тропинку. — Пошли.
— Без промедлений, — прошептал Трэвис. — Моргни фарами, когда он будет в безопасности.
Я и без пояснений понял, что это сигнал для Хэнка.
Шаги Броуди были мучительно медленными. К тому моменту, когда мы добрались до машины, мне хотелось закинуть его на плечо и бежать. Он ещё не знал, но обратно в этот дом он не вернётся, пока там небезопасно. Да хоть пусть они с бабушкой переезжают ко мне. Я не позволю его отцу прикоснуться к нему снова.
— Садись назад, — тихо сказал я, наклонившись в кабину и моргнув фарами.
Броуди посмотрел на меня с недоумением, но подчинился.
— Эй, Броуди, — раздался тёплый голос Новы с заднего ряда. — Хочешь фруктовые снеки?
Я не смог сдержать лёгкой улыбки, услышав, как зашелестела упаковка, когда он взял их и сунул себе в рот.
— Почему мы не уезжаем? — спросил он.
— Твой отец в доме, Броуди?
Он замолчал.
— Ты не в беде, но мне нужно знать.
— Да, — тихо ответил он.
— Значит, прямо сейчас он нарушает активный запретительный приказ, и офицер Партридж имеет полное право его задержать.
Я взглянул на Броуди в зеркале заднего вида, и сердце у меня сжалось, когда я увидел проблеск надежды в его глазах.
— Но сначала твоя бабушка должна предоставить полицейским кое-какие данные. Всё должно быть сделано по закону, поэтому мы будем ждать здесь, пока они выполняют свою работу. А потом поедем за едой.
— Я уже ужинал, — пробормотал он.
— Значит, ты не голоден?
Он ничего не ответил. Да уж, этот парень мог есть всегда.
Из дома донеслись крики и глухой удар. Все в машине замерли. Хэнк бросился внутрь, за ним кто-то ещё. Мы ждали, почти перестав дышать — особенно Броуди, который был на грани гипервентиляции.
— Сиди здесь, — спокойно сказала Нова.
Я не обернулся, но был уверен, что Броуди рванулся было обратно в дом, а она его остановила.
Прошли минуты, растянувшиеся в целую вечность, прежде чем дверь снова распахнулась, осветив крыльцо и дорожку жёлтым светом. Хэнк выводил босого мужчину в пижаме, закованного в наручники. Тот даже не взглянул в нашу сторону. Мы молчали, не издавая ни звука, пока Хэнк не усадил его на заднее сиденье патрульной машины.
Броуди выдохнул так долго и тяжело, что будто сдул с себя груз целой жизни.
— Как долго он пробудет за решёткой на этот раз?
— Офицер Партридж говорил, что если удастся доказать факт избиения, это будет квалифицировано как уголовное преступление. Так что у него к тебе будут вопросы, — сказал я, сам удивившись, насколько твёрдо прозвучал мой голос. Как у тренера Генри. — Это будет непросто, но лучше говорить правду. Ты и твоя бабушка не в опасности.