Фильтров в системе вентиляции салона не предусмотрено, пыль быстро покрывает торпедо и носится по кабине, мы оба грязные. Намордник, укрывающий нос, иначе бы чихал, а не рулил, быстро рыжеет.
Машина радовала, запас мощности конский, подготовлена на совесть. Если мы и рисковали попасть на штраф, то только за превышение средней скорости. Но как только Шура метнулся и получил карту последнего отрезка, после нажатия на педаль тормоза моргнула лампочка контроля уровня жидкости.
По правилам на машине с неисправными тормозами ехать нельзя. Но по тем же правилам предусмотрены неприятные последствия при сходе с дистанции.
— Серёга, тормоза! — забеспокоился Шура.
В «жигулях» система двухконтурная, как бы независимая для передней и задней оси. Бачок для тормозной жидкости разделён перегородкой, резкое падение давления в одном контуре не влечёт отказа второго. Но перегородка эта не сплошная, не до пробки, жидкость плещется, из здоровой половинки попадает в пустую, где что-то прохудилось, при каждом нажатии на педаль поршень главного тормозного цилиндра гонит эти капли по системе к прорехе, откуда они вылетают наружу. Словом, каждое торможение чревато потерей жёлтой жидкости и во втором контуре. То есть половина тормозов у меня и так не работает, скоро педаль начнёт становиться мягче, и в моём распоряжении окажется ручник, которым остановить машину на скорости свыше сотки — что волну прибоя бросанием в неё камушков.
В повороте тиснул педаль до пола и определил — задние колёса не блокируются. Значит, пока работает передок.
Останавливаюсь, поднимаю капот. Бачок почти пустой. Затыкаю отверстие заднего контура, доливаю «Неву» до пробки.
— Не падай духом, Шура. На скоростной сошёл бы. Эту дотянем.
Езда приобрела странный рисунок. На прямых разгонялся до полутораста, а в повороты входил плавно, словно вёз в салоне аквариум с рыбками и стремился не расплескать. Последний КП проехали, едва не задавив людей за чертой финиша.
Кинул машину Гаврилычу, нашему главному механику команды, шепнув:
— Тормозов нет! Задние сдохли, передние завоздушены.
Сам кинулся к техничке, Шура — за мной. Там предстояло отлить, попить воды и перекусить, после чего повалиться — на сиденье машины техподдержки или прямо на степную траву.
Кто жалуется «ах, ворочаюсь — не могу уснуть», точно не участвовал в раллийных многодневках. Вокруг бегают и голосят люди, ревут моторы с прямоточными глушителями, а ты дрыхнешь как младенец, выкроив хотя бы несколько десятков минут… Если сейчас ко мне запустить смазливую поклонницу автоспорта, желающую интимно разнообразить отдых гонщика, сил не потрачу, даже чтоб послать подальше, банально не проснусь раньше времени.
За двадцать минут до следующего старта нас будят. Семенихин:
— Тормоза тебе сделали. Задние тормозные колодки нахрен сжёг и трос ручника порвал, герой-молодец. Пробило шланг сзади слева. Заменили. Дуй!
Поскольку стартовал сравнительно рано, спецучасток пройду до темноты, следующим гонщикам придётся тяжелее.
— Без тормозов не рискуй, ладно? — попросил Шура. — У меня аж очко вспотело.
Понеслись. На скоростной заблудиться сложно, повороты обозначены флажками и баррикадами покрышек. А я впервые, кроме тренировки, попробовал форсаж.
Включается наддув и одновременно срабатывает дополнительный клапан в карбюраторах. Смесь бензина и воздуха устремляется во впускной коллектор в лошадиных дозах. Долго так нельзя — температура взлетает, сожгу мотор.
Километров через десять понял: легенда составлена человеком, прошедшем трассу на куда менее резвой машинке. Повороты и препятствия указаны правильно, а вот пометки с рекомендованной скоростью занижены, вообще непонятно, зачем они приведены — каждый, не проехавший здесь заранее, выбирает скорость сам, исходя из увиденного. И я начал активно добавлять на прямых участках, обошёл двоих, стартовавших ранее. Затем в облаке пыли показалась корма третьего, когда он проходил поворот, разглядел №15 на двери. Стасис Брундза!
Километров двадцать шёл за ним, не представляя, как обогнать. Литовец выводил повороты как первоклашка-отличник буквы в прописях — идеально. Мы с ним обогнали ещё двоих. На прямых он удалялся, наверняка где-то на 150-ти втыкал 5-ю передачу. Но я утапливал педальку форсажа на каждом выходе из поворота, отыгрывая эти метры, вцепился как репей в собачий хвост, и Брундза не мог не понять: если финиширую у него на закорках, то покажу лучшее время, потому что он стартовал раньше.
— Подъем, длинный спуск, прыжок-трамплин, — предупредил Баранов, подтолкнув меня на провокацию.
Газ в пол до упора. Форсаж! Я быстро сокращал расстояние, намекая сопернику, что на этой прямой сумею опередить. И Стасис купился, тоже выжав из своей тачки всё возможное и невозможное. Но когда он вылетел на гребень, раскочегарив под две сотни, я резко тормознул, отпуская его метров на 30.
А он сбросить скорость не успел или не захотел.
Это было нечто! «Жигуль» пролетел по воздуху не менее 40 метров, к приземлению основательно опустив морду, врезался в грунтовку и буквально вспахал её передком, передние колёса в этот момент, похоже, не касались дороги. Литовская машина встала практически вертикально! Мы проскочили её, объезжая вплотную, я вонзился в густое облако поднятой ими пыли, молясь всем богам, чтоб на дорогу не выскочил кто-то из зрителей, у трамплинов их обычно набивается много, подниму человека на капот только так.
Впереди прояснилось, в зеркало заднего вида через пыльную муть увидел, как «жигули» грохнулись назад, хорошо — не на крышу. Фары, бампер, решётку радиатора, всё это он наверняка стесал.
— Ой-ёй! — выдохнул Шура, извернувшийся поглядеть назад. Вместо штурманских данных он выдал пару очень эмоциональных замечаний.
Вообще, аварийность на трассе вышла приличная. Мы видели перевёрнутые машины, слетевшие с дороги, потерявшие колесо, пускающие пар из радиатора и даже столкнувшиеся. Экстремальный заезд в экстремальном спорте. Слава богу, нашу ласточку мы сберегли.
Дальше после короткого перерыва был ночной заезд — опять на среднее время. У меня, блин, полетел генератор. Ехал как мог — на ближнем свете, экономя электричество и порой выключая его, когда цеплялся за огоньки впереди идущего, затем тормозил перед самым КВ, иначе получил бы штраф за избыток скорости, потом с одними габаритами, почти ничего не освещающими, снова догонял переднего. Выключил свет с первыми проблесками зари, дотянул до КП, практически в ноль высадив аккумулятор, заглохни двигатель — не завёлся бы от стартёра.
На каждом участке что-то случалось, а то и не с одной машиной. Трасса прошла через станицу, один «жигуль» вылетел с неё, пробил плетень и проломил стену дома. Поскольку там уже толпились жители и остановился шедший впереди нас экипаж, я не притормозил.
Последний участок,