Снова из динамиков доносилось только бормотание. Я не могу понять, помехи были громче. Но я знал, что дальше по мне будут стрелять. Вот только не знал, из чего. Раны должны зарастать сами, это радует. Но я точно буду чувствовать всю боль. И к этому… морально сложно приготовиться. Как к боли вообще можно приготовиться? Да никак. Но я о ней знаю.
— И так… — усмехнулся старик спустя минут пять. — Испытание номер три. Мы решили не подставлять наших бойцов, а воспользоваться штатными средствами этого помещения.
В этот же миг из стен начали появляться турели различных калибров. Да и не только из стен, в некоторых местах было видно, что они поднимались и из-под пола… и их количество по меньшей мере напрягало. Они меня не будут убивать, но точно и беречь не будут. Им выгодно, чтобы я потратил как можно больше… себя? Даже не знаю, как это обозвать. Им важно, чтобы часть той… Тьмы оставалась во мне, чтобы я мог жить и не накинулся на них, как на тот кусок мяса.
— Итак, кхм-кхм, орудия начнут работать спустя пять секунд, как я закончу отсчёт, — спокойно, даже с каким-то наслаждением говорил он. — Ваша задача уложиться за пятнадцать минут. Не успеете… будет наказание. Какое? Потом поймете. И так. Три… два… один…
Ноль!
Глава 4
Я рванул с места, смотря по сторонам. Пулемёты сопровождали меня, дула были направлены точно на мою тушку. Я чувствовал чьё-то пристальное внимание, но прекрасно понимал, что, кроме людей… за мной следит ещё и… ИИ? Возможно. А может, и просто виртуальный интеллект, который был сильно урезан и не мог развиваться, урезан в своих возможностях. Откуда, черт возьми, я это знал⁈
Я успел добежать до домов и за мгновенье до начала стрельбы нырнул, как мне показалось, в наиболее безопасную точку. Но я ошибся. Сильно. Бетон был прострелен, а вместе с бетоном и мой живот. Три патрона достаточно крупного калибра проделали во мне дырки размером с кулак, которые на глазах начали зарастать. Но я начал словно таять на глазах.
Я рванул дальше. Стоять на месте не вариант. Несмотря на то, что тут столько укрытия, это лишь… макет. Его прострелят, уничтожат, а потом ранят и меня. И ранят при этом не только чёртовы турели, но и сами стены, которые осколками посекут кожу, мышцы… что произошло и сейчас. Я чувствовал, как в спине застряло несколько осколков, как регенерирующие ткани их выталкивают… но они там были и замедляли регенерацию, заставляли меня терять собственную массу.
Из динамиков доносились восторженные голоса. Они звучали удалённо, но я слышал в них радость. Если бы не выстрелы, я бы даже смог разобрать, что там было, что там говорилось. Я напрягал слух, как только смог, но с каждым новым ранением, а их становилось всё больше, я начинал хуже слышать. И не только слышать, хуже видеть, хуже бежать…
Моя скорость снижалась, а выносливости становилось всё меньше и меньше. Появилась одышка, ноги начали наливаться металлом. Я снова начал падать и временами ускользать от пуль, но чаще… чаще по мне прилетела новая партия боеприпасов. Но я вставал и снова продолжал бежать. И я бежал. Бежал. Бежал.
Моё тело дергалось от попаданий. Иногда боеприпасы застревали в костях, иногда отрывали что-то с мясом, например, один раз так вырвало руку из плечевого сустава. Испугался ли я? Где-то глубоко внутри, да. Но я больше был зол, всё больше мой разум застилала тупая ненависть, которую хотелось куда-нибудь выплеснуть. Но я не мог, когда я приближался к наземным турелям, они тут же скрывались под полом. Это бесило. Ещё больше я злился, ещё больше хотел все тут начать крушить.
А потом я упал. Просто упал и не смог подняться. В ушах стоял только звон. Дышать было невероятно тяжело. Перед глазами всё застилала едва прозрачная красная пелена. Я не мог пошевелить ни единой конечностью. Хотя руку я подобрал, и она, вроде, начала прирастать. Я просто… остался без сил.
В какой-то момент все пушки, пулемёты на турелях стихли. Я это понял по тому, что перед глазами перестал падать пули. Сколько раз в меня попали, пока я лежал? Я не знал. На мне, скорее всего, даже живого места не было. Я попытался перевести взгляд вниз, но не смог. Глаза не слушались. Веки не закрывались. А потом меня накрыла тьма.
В себя я пришёл снова в своей камере. Только стены и ничего более. Бегло осмотрел себя. Даже штаны спадали, если кратко говорить о том, насколько я был худ. Живот впал. Рёбра в прямом смысле слова разрывали кожу. Руки полностью состояли только из костей. А на кончиках пальцев были только кости. Я попытался приподнять руку, но не смог. Мышц просто не было. Ничего не было. Я даже не понимал, как я ещё жив.
А потом в нос ударил запах. Я даже не знал, как его охарактеризовать… как пахнет сырое мясо? Вот именно его я и почувствовал. Я попытался увидеть его, попытался понять, где оно, но не мог. Глаза не двигались. Но я чувствовал какое-то шевеление в спине. Мышцы… хоть там они ещё были. Я напрягся, насколько мог и… бросил себя в сторону этого мяса.
Удар был жёстким. Я выключился и точно не знаю насколько. Но когда сознание снова пришло ко мне, я увидел его. Рана на лице не зарастала, едва-едва из разбитой брови текла кровь. Но мышцы ещё работали. И это хорошо. Ещё рывок. Ещё. Ещё… и ещё!
Коснувшись губами этого желанного объекта, я лишь осторожно лизнул его. Челюсти едва раздвинулись, но этого хватило, чтобы сухим языком дотронуться до мяса. И в этот миг я почувствовал, как я буквально начал заряжаться энергией. Я не направлял себя, организм решал сам, что ему нужно. И он решил, что сейчас важнее всего восстановить мышцы челюсти и рта.
Они восстанавливались медленно, от каждого прикосновения языка к сырому мясу. Но они восстанавливались.