Для всех названных экономик в течение 1997–1998 годов были характерны падение курса национальной валюты: например, валюта Таиланда обесценилась сначала на 48 %, а к концу 1997 года – практически на 100 %. Южнокорейский вон упал к концу 1997 года на 47 %, индонезийская рупия – на 56 % и т. д.
Один за другим стали «лопаться» местные банки, закрываться предприятия, началось падение производства. В Южной Корее из 30 крупнейших концернов обанкротились восемь. Десятки тысяч людей потеряли работу. В Малайзии заговорили о необходимости выдворить из страны до миллиона иммигрантов, приехавших на заработки и ставших теперь «лишними».
Азиатский финансовый кризис вызвал такие политические последствия, как отставка 21 мая 1998 года индонезийского диктатора генерала Сухарто, провозглашение в 1999 году независимости Восточного Тимора и раскол в малайзийском правительстве Махатхира Мохамада.
В подтверждение тезиса о глобализации мировой экономики кризисные последствия быстро распространились по земному шару. По подсчетам экономистов, азиатский кризис снизил мировой ВВП на 2 трлн долларов.
В связи с этим в западной печати заговорили о «заразе с Востока», которая распространяется на весь промышленно развитый мир. Это вызвало отток капитала и падение цен на сырьевые товары, что способствовало, в частности, российскому экономическому кризису 1998 года.
Международный валютный фонд (МВФ), который обвинялся национальными правительствами в провоцировании кризиса путем бездумного поощрения роста экономик «азиатских тигров», выделил на преодоление его последствий 40 млрд долларов, и сигналы об оздоровлении основных экономик Юго-Восточной Азии стали поступать уже в начале 1999 года.
Новый глава правительства Сергей Кириенко (2)
Для России этот кризис был важен потому, что мировые цены на нефть упали до уровня 10 долларов за баррель с тенденцией к дальнейшему понижению. Общий объем годового государственного бюджета России тогда составлял около 20 млрд долларов, при этом накопленный долг по зарплатам – около 70 млрд долларов, а совокупный внешний долг – около 170 млрд долларов. Реально – катастрофические показатели!
И именно поэтому С.В. Кириенко обращал на это внимание, ведь последствия Азиатского кризиса еще не стали в России для всех очевидными. При этом неизбежные потери федерального бюджета новый председатель правительства оценил в 30 млрд долларов. Но фактически уже в первые дни работы новый премьер обнаружил, что ситуация с финансами еще хуже, чем он ожидал. Средств федерального бюджета не хватало даже на исполнение текущих обязательств государства перед бюджетниками. Ресурсов же для выплаты внешних долгов и вовсе не наблюдалось.
При формировании нового правительства единственным заметным изменением стало резкое сокращение числа заместителей председателя правительства и упразднение должностей первых заместителей. Портфели заместителей получили Б.Е. Немцов, О.Н. Сысуев и В.Б. Христенко. В кабинет Кириенко вошел и политик так называемого левого спектра: при перестановках в правительстве 22 июля 1998 года на должность министра промышленности и торговли был назначен представитель КПРФ Ю.Д. Маслюков (этот шаг был сделан Кириенко из тактических соображений, чтобы хоть как-то смягчить неизбежную критику деятельности своего кабинета со стороны влиятельной думской коммунистической фракции).
Главной макроэкономической идеей, которую сразу же стали обсуждать в правительстве Кириенко, была девальвация рубля (курс его тогда составлял около шести рублей за доллар, что в условиях катастрофически дешевой нефти приводило к быстрому истощению бюджетных ресурсов государства).
По сути, уже через четыре месяца после своего назначения С.В. Кириенко объявил о неспособности государства обслуживать свои кредитные обязательства.
Дефолт 1998 года
Правительством Кириенко была подготовлена антикризисная (стабилизационная) программа. Началась разработка плана продажи российских энергосистем в частные руки с денежных аукционов, плана национализации образованного в 1997 году ГВП «Газэкспорт» и направления напрямую в бюджет финансовых потоков от экспорта газа (минуя РАО «Газпром») в бюджет.
17 июня 1998 года постановлением правительства была утверждена «Программа экономии государственных расходов», и в ней, в частности, предлагалось передать регионам содержание части тюрем и военных городков, упорядочить надбавки и доплаты учителям, кинематографистам и сотрудникам академических институтов, введенные министерствами и организациями без санкции правительства, увеличить плату за выдачу паспортов и водительских прав, расширить список лицензируемых видов деятельности, вовлечь в трудовой процесс дополнительно 15 000 осужденных, сократить дотации сельскому хозяйству и др.
Так называемый Стабилизационный пакет (около 26 законопроектов) рассматривался на последних заседаниях весенне-летней сессии Государственной думы. В числе законопроектов были многочисленные поправки к «лоскутному» законодательству о налогах, пособиях и социальных взносах, а также Бюджетный кодекс и первая часть Налогового кодекса. Однако Государственная дума отказалась поддержать фискальные меры правительства С.В. Кириенко в полном объеме, на 2/3 сократив доходы, которые могли бы быть получены в результате осуществления антикризисной программы. Более того, Госдума не дала кабинету Кириенко никаких дополнительных полномочий, не предложив при этом никакой разумной альтернативы.
Летом 1998 года у президента, раздраженного жесткой позицией фракции коммунистов в Госдуме, даже возникло желание издать указ о запрете КПРФ, однако срочно прибывший к нему Кириенко смог удержать главу государства от такого решения.
Летом 1998 года звучало немало предсказаний о девальвации. Кириенко дважды заявлял, что российский бюджет плохо справляется с обслуживанием долга, и страна стоит на грани финансовой катастрофы. Экономисты начали писать о неизбежности девальвации рубля. А финансовые рынки на сомнительные новости всегда реагируют обостренно. Это значит, что ускорилось бегство капиталов из России. 20 июля 1998 года МВФ выделил России стабилизационный кредит, первый транш которого в 4,8 млрд долларов поступил в конце месяца. Однако эффект от этого оказался кратковременным. Б.Н. Ельцин слабо представлял себе, что происходит, и пребывал в растерянности.
Кульминацией российского кризиса стали решения, принятые правительством РФ и ЦБ России 17 августа 1998 года. В этот день премьер-министр С.В. Кириенко выступил с заявлением об одностороннем отказе от обслуживания государственных краткосрочных облигаций с прекращением торговли ими и их последующей реструктуризацией; о расширении границ валютного коридора и о введении 90-дневного моратория на обслуживание внешних долгов частными российскими юридическими лицами. Российским держателям ценных бумаг было обещано, что ГКО «реструктурируют» (не выплатят по ним деньги, когда наступит срок погашения, а обменяют их на другие бумаги по той же цене и погасят долг через пять лет).
То есть впервые в российской истории Кириенко объявил дефолт – мораторий (временный отказ) от выплаты долгов. Эта мера коснулась как суверенных, так и частных долгов.
Испытать последствия такого «исторического» решения правительства и ЦБ (им тогда руководил С.К. Дубинин) пришлось всем: кто из живших тогда не