По данным полицейского отчета:
Он утверждает, что жертва, бицепс которой он съел, по-настоящему ему нравилась, и бицепсы были большие. Он утверждал, что использовал для готовки белый кулинарный жир «Криско», размягчил мясо специальной приправой, а потом поджарил на сковородке. Он утверждает, что также сохранил сердце этого человека в морозилке, как и часть руки чернокожего мужчины, с которым познакомился в книжном магазине около года назад. Он утверждает, что собирался все это съесть…
Мы спрашивали его, как именно он ел человеческое мясо. Он говорил, что использовал соль, перец и соус для стейков «А-1». Утверждал, что ел человеческое мясо из любопытства, а также потому, что хотел сделать этих людей частью себя. Он утверждал, что так оставлял этих людей вместе с собой. Он утверждал, что ел только тех, кто ему по-настоящему нравился, и хотел, чтобы они были его частью и остались с ним навсегда…
Мы спрашивали его, почему он не сообщил нам о том, что ел разные части жертв, а не только один бицепс. Он утверждал, что не хотел об этом говорить, потому что это не очень приятно, и он не хотел, чтобы мы плохо подумали о нем [314].
Дамер так увлекся разделкой и поеданием Лейси, что так и не пришел на смену в тот день.
Опять.
За прогулы его отстранили от работы на фабрике «Амброзия» в ожидании окончательного решения.
На следующий день, восемнадцатого июля, Дамер пошел на встречу со своим консультантом по условно-досрочному освобождению, которой жаловался, что все в его жизни разладилось. Консультант отправила его к врачу, и тот прописал антидепрессанты. Дамер подумывал о самоубийстве. К домовладельцу поступали жалобы о неприятном запахе из квартиры Дамера, и тот получил предупреждение – выселиться до конца июля. И куда ему было идти со своим багажом из голов, торсов и пенисов?
Дамеру был всего тридцать один год, но он дошел до стадии безумия пожилого человека. Его тайная жизнь катилась к банкротству ровно так, как Хемингуэй описывал банкротства банков: сначала постепенно, а потом в один миг.
Конец этой истории прекрасно описал Брайан Мастерс:
Картина в квартире 213 в ту неделю с двенадцатого по девятнадцатого июля была страшнее даже фрески Джотто с видениями ада на стене часовни Скровеньи в Падуе, где изображены черти, пожирающие внутренности грешников. Пока в одной комнате Дамер делал массаж Оливеру Лейси, в ванне в холодной воде с отбеливателем плавал обезглавленный труп Джереми Вейнбергера. Дамер принимал душ рядом с двумя мертвыми телами. Он сделал фотографию Мэтта Тернера в стоячем положении после смерти, потому что началось трупное окоченение, и тело сохраняло приданную ему позу. На других фотографиях можно видеть Оливера Лейси, свисающего на ремне с перекладины для шторки в душе, и его же расчлененный труп со вскрытой грудной клеткой, лежащий поверх обезглавленного тела Вейнбергера. Обе головы отдельно хранились в холодильнике и в морозильнике, с еще двумя другими. Сердца находились в холодильнике, а целый бицепс, размером с обеденную тарелку, был уже зажарен и съеден. В бочке в спальне растворялись останки трех человек [315].
Девятнадцатого июля Дамера официально уволили с фабрики «Амброзия». Это был конец. Вечером того же дня Дамер познакомился с Джозефом Артуром Брейдхофтом, двадцатипятилетним отцом троих детей из Миннесоты, пытавшимся как-то выживать в Милуоки. Он согласился на предложение Дамера позировать для фотографий у него в квартире. Дамер задушил его и уложил труп с собой в кровать; он спал с ним в обнимку на протяжении двух дней. Тот июль выдался особенно жарким, и кондиционер в спальне работал плохо. Дамер проснулся утром 21 июля и, откинув одеяло, увидел, что голова Брейдхофта кишит личинками. Дамер обезглавил его в ванной, вычистил личинок и спустил их в унитаз. Разлагающуюся голову он поместил в морозильник, где полиция ее позднее и нашла. Он разрубил торс и сгрузил куски в бочку для химикатов, вместе с еще двумя торсами и отрезанными головами.
Серийный убийца Деннис Нильсен позднее так прокомментировал те лихорадочные убийства, совершенные Дамером: «Каждое казалось ему последним». Нильсен утверждал, что термин «серийный убийца» неточен, поскольку подразумевает намерение повторять. «Точно так же Элизабет Тейлор можно назвать серийной невестой», – писал он [316].
Три дня спустя Дамер привел к себе Трейси Эдвардса, и, после того как Эдвардс выбежал на улицу с наручниками, болтающимися на запястье, для Дамера все было кончено – его тайная жизнь потерпела банкротство, и полиция ворвалась в его квартиру, полную мертвой плоти.
Последний серийный убийца?
В январе 1992 года Дамер признал себя виновным в пятнадцати убийствах, совершенных в Висконсине. Единственным спорным вопросом, вставшим перед судом, была его вменяемость. Слушания подробно освещались по телевидению, поскольку преступления Дамера были самой громкой историей в Висконсине после Эда Гина и самой громкой историей в США после… да, по сути, после их всех – Альберта Де Сальво, Эда Кемпера, Хуана Короны, Теда Банди, Дэвида Берковица, Джона Уэйна Гейси, Артура Шоукросса, Ричарда Рамиреса и Генри Ли Лукаса. Чего мы тогда не знали, так это что Джеффри Дамер станет последним представителем поколения «звездных» серийных убийц.
К тому времени публика повидала достаточно слушаний по признанию невменяемости, чтобы понимать – гротескные ужасы совершенных преступлений не являются ее доказательством. Дамер совершал зверские убийства, но он не был невменяемым. Он понимал, что делает, – всегда. В феврале Дамера приговорили к пожизненному тюремному заключению за пятнадцать убийств. В мае в Огайо он признал себя виновным в убийстве Стива Хикса в 1978 году.
Как ни странно, он вызывал у людей жалость. В нем не было дерзости Банди и злости Гейси, и он не придумывал себе оправданий, как Шоукросс. Он постоянно извинялся и терзался муками совести. Хотя семьи жертв были в отчаянии от того, что он натворил, он не казался олицетворением зла – как Эд Гин когда-то казался превыше любых злодеяний. В Дамере было нечто трагическое и печальное – странная смесь ужаса и униженности. Дерф Бэкдерф прекрасно отразил это в своем