— Последнее предложение. Бросьте оружие. Ответьте на мои вопросы, и я даже вас арестовывать не стану. Нет? Ну… ладно… — больше я не сдерживался, и через минуту в комнате не осталось ни одного бандита, а вот трупов добавилось порядком.
Я изначально не собирался оставлять их в живых, хоть и хотелось узнать, кто именно меня заказал, но если не останется верхушки, то некому будет и платить за заказы. А у оставшихся будут совсем другие проблемы, вроде дележа освободившихся кресел и бизнес-интересов. И уж точно им будет не до того, чтобы приезжать на отдых в Сочи.
— Хоть один вор сунется в Сочи — сдохнет! — пообещал я, усиливая эффект антипатии, и, захлопнув окно, ловко взобрался обратно на крышу. Снизу тут же раздался грохот выстрелов по превратившемуся в сплошную сетку стеклу, но меня это совершенно не волновало. Верёвочку я свернул, спрятал и спокойненько спустился в инженерный отдел лифтов, где и стал ждать.
Меньше пяти минут понадобилось, чтобы первая группа отправилась на выход, я же на крыше лифта доехал до второго этажа и, сняв дверцу с задержки, вышел в коридор. Настала, наконец, пора разобраться с уликами, оставленными в двадцать девятом номере. Ну не может же быть, что он просто пустует?
Правда, найдя нужную дверь и забравшись внутрь, я понял, что ситуация может оказаться куда запутаннее, чем мне хотелось. Комната с туалетом и небольшой кроватью, с окнами во внутренний двор. Дешёвенькая, но уютная. Я бы даже пожил в такой пару дней. А вот дальше начинался бардак. В прямом смысле.
Тут кто-то явно порылся, вещи были разбросаны, в центре кровати валялся чемодан, на тумбочке возле кровати — папка с документами. Заглянул в бумаги, пролистал, очевидно, что дело на меня, ничего выдающегося, фотографии… хм, есть с пары мест, где ещё мог бы сидеть снайпер.
— Князь Пожарский, Иван Васильевич. Дата рождения, учится, бывает, спит с… — пробормотал я, бегая глазами по строчкам. Плохо. Слишком обстоятельное дело, слишком подробное, с картой моих ежедневных перемещений. А ведь я не замечал слежки. Вернее, видел её не больше обычного.
Может, у меня затупились инстинкты на фоне отдыха и близкого моря? Не хотелось бы, хотя отрицать ничего нельзя.
Почему всё разбросано? И почему тогда папка в порядке? Её подбросили позже при обыске? В подкладке чемодана нашлись документы с фотографией убийцы. Только не лысого и со значительно меньшей усталостью на лице. Он выглядел менее… больным что ли? Выходит, он не из добровольцев, а из первой серии — экспериментов.
Значит ли это, что его отправили на убой специально, чтобы спровоцировать мои ответные действия и заманить в ловушку? Может и так, но слишком сложно. Тем более что я не чувствую смертельной опасности, бомбы тут нет. Тогда зачем?
— Да нет, не может быть, — недовольно нахмурился я, прокручивая все прошедшие дни в голове. Всё выглядело совершенно идиотски, если не принимать во внимание один вариант. Очень неприятный и бьющий по самолюбию.
— Меня тупо использовали, чтобы зачистить гнездо авторитетных преступников. Ай да Серый, ай да сукин сын, — рассмеялся я, покачав головой. Если всё так, то это почти идеально сыграно. Подставили, подыграли, привезли оружие и… нет, не сходится. Они не могли гарантировать, что я выживу после удара из гранатомёта.
А им это важно? Что если это просто план внутри плана? Не мытьём так катаньем. К тому же каков шанс, что один человек, даже с хорошей подготовкой, справится с толпой охраны в гостинице-крепости и выживет? Шанс, прямо скажем, минимальный. Но не нулевой, и поэтому его придётся тоже рассматривать.
Два зайца одним выстрелом. Меня руками бандитов, их моими.
Но раз так, должны были остаться другие следы. Люди, особенно больные, замотивированные и убеждённые в своей правоте, делают иногда невероятно глупые ошибки. Вроде невыкинутых билетов, чеков или чего-то подобного. Иногда даже детали гардероба могут сказать о происхождении или судьбе человека.
С моим неудавшимся убийцей было именно так. Я нашёл корочку ж/д билета. За пять дней, слишком коротко для полноценной подготовки. Судя по документам и штампам, жил он где-то в Подмосковье. Нормальная зимняя куртка, но слишком лёгкие штаны, футболки. Похоже, это не просто приезд, а регулярный. И не в центральный Сочи, а в Адлер. А дальше…
Похоже, парень лечился, много лет и на регулярной основе проходил облучение у нашего профессора. В последний из визитов лечение пошло по другому пути, и его, накачанного на строго ограниченные действия, послали меня устранить. Вооружили, мотивировали, да ещё и доставили на место.
И вот теперь все ниточки сплетаются в один тугой канат, ведущий меж группы чекистов и лично Сергеем в сторону графа Баранова. А бандиты, что бандиты? Просто гадюшник, который использовали в тёмную и который нужно было зачистить. Только вот лезть на государственную безопасность себе дороже, в плане нервов и трудозатрат. Я справлюсь, но хочу ли я этого?
Покушения точно прекратятся, по крайней мере, на некоторое время. От гнили я избавился. Хочу ли я работать мусорщиком на постоянной основе?
Нет. Нафиг надо! Я вообще отдыхать собирался! Отпуск! Вот сейчас кровать заправлю и развалюсь спать, до самого утра. Потому что днём ещё экзамены сдавать…
Глава 23
— Я собо-оден! — с криком выбежал из академии. — Наконец! Ура!
— Чего орёшь-то? У нас ещё после Нового года три экзамена и соревнования, — усмехнулся я, глядя на стоящую прямо напротив администрации и нашего главного корпуса ёлку. Новогоднее настроение портили только зелёные пальмы и плюс пятнадцать на улице. Ну и то, что сегодняшний последний экзамен был тридцатого декабря.
Но, как и сказал наш князь Серебряный — мы свободны!
— Какие планы на Новый год? — спросил я у Ани, потягивающейся рядом на лестнице. — Наконец отдых на каникулах?
— Пф, ты шутишь? Я же тебе обещала разобраться с «Царьфоном». У нас заказов на полгода вперёд, неразобранных, заявок.
— Ну не в новый же год? Как директор, разрешаю тебе быть безответственной в следующие пять дней.
— Ох, спасибо, просто княжеская щедрость, — саркастично заметила Аня.
— Если не хочешь, можешь им вообще не заниматься, — ответил я, пожав плечами. — Не проблема. Как-нибудь раскидаемся.
— Х-м. Я даже не знаю, снова устраиваться летом на подработку спасательницей или быть коммерческим директором лакшери фирмы. Очень сложный выбор, — притворно