Их было пятеро – по крайней мере, стольких насчитал Марк. Тут сложно ошибиться, слишком уж огромные силуэты, резко очерченные пламенем. Сколько в каждой твари, метров десять, если она поднимется? И одной бы хватило, чтобы уничтожить весь Объект, а сюда доползла целая стая!
Больше всего они напоминали гигантских сколопендр – эти насекомые, в отличие от многих других, пережили все Перезагрузки, размножились, увеличились. Они частенько нападали и на дорогах, и в лагерях, жалили с такой силой, что дети и старики не всегда выживали, да и молодым приходилось непросто. Но настоящих сколопендр хотя бы можно было раздавить, а те гиганты, что явились в поселок, давили сами. Они двигались на зазубренных лезвиях, способных извернуться в любую сторону. Их суставчатые тела, покрытые бронированными пластинами, изгибались под немыслимыми углами, бросались в атаку на скорости, которая казалась невозможной для таких огромных машин. Но у них получалось, а когда они приподнимались, вытягивали свои грандиозные туши к небу, становилось видно, что на нижней части укрыта опасная коллекция оружия – от бронебойных пушек, разрушавших стены городов, до крутящихся с доводящим до безумия воем лезвий, способных мгновенно перемолоть любое живое существо.
Они всегда приходили стаями – от трех до пятнадцати машин в каждой. Пять – это вроде как немного, но для Объекта-803 будет больше, чем достаточно. Он был защищен приграничными линиями обороны, однако именно это сделало его уязвимым сейчас: здесь никогда не строили ни внешние стены, ни укрепления, да и запас «Офицеров» был убогим, символическим скорее, не предназначенным для такой угрозы. Потому что ее не могло быть! Но кому сказать об этом, кому обиженно доказывать, что они так не договаривались? В новом мире нет правил. Хазары уже прорвались, и переговоры они не ведут.
Марк ведь знал, что это хазары – в отличие от многих людей, сейчас с криками покидавших свои дома. Он видел такие машины раньше, видел, что они могут сделать… Если хазары нападали на дороге, от каравана оставалась абсолютно однородная багровая масса, плотно заполняющая колеи в земле. Если добирались до поселка, поселок переставал существовать, и выжившие могли разве что залить его строительной смесью, тела жителей оказывались слишком плотно перемешаны с дроблеными камнями для отдельных похорон и уж тем более опознания.
Многие считали, что хазарами эти механические твари зовутся по аналогии с чем-то там древним – кочевниками, тоже приносившими смерть… В принципе, разумно, и понятно, почему убеждение прижилось. Но Марк когда-то узнал, что их появление было вызвано вирусом «Хазар», образовавшимся при Третьей Перезагрузке. Тогда были созданы целые полчища убийц, охотящиеся до сих пор.
Их задача – уничтожить. Без смысла, без выгоды, без более сложной цели, просто уничтожить и все, сделать живое мертвым. Но именно из-за простоты своей миссии хазары не останавливались никогда, не знали ни страха, ни жалости, не поддавались перепрограммированию. Они, может, и преуспели бы в уничтожении людей, если бы их изготовление не прекратилось после Четвертой Перезагрузки. Это давало органической жизни хоть какой-то шанс… Даже при том, что всех хазаров, сконструированных тогда, не удалось уничтожить до сих пор.
И сегодня не удастся… Не в Объекте-803 так точно. Не важно, как хазары сюда добрались, это выяснят потом и уже совсем другие люди. Для Марка и остальных имело значение лишь то, что от поселка скоро ничего не останется, здесь просто нет оружия, способного противостоять такой сокрушительной силе. Нет, «Офицеры» еще пытались, Марк видел это в мутных от тумана всполохах взрывов. Операторы не отступили, однако они всего лишь выигрывали время, ничего по-настоящему не меняя. Когда последние роботы будут разгромлены, их операторы побегут вместе с остальными, и все закончится.
Словно в подтверждение догадок Марка, из динамиков, развешанных по городу, прозвучало автоматическое оповещение:
– Внимание населению! Приступить к немедленной эвакуации. Двигайтесь заранее согласованными маршрутами.
Только запись в нынешних обстоятельствах могла звучать настолько четко и спокойно. Марк не сомневался: среди немногочисленного руководства Объекта сейчас паника, никто не знает, что делать, и не представляет, какую плату возьмет за потерю солнечной фермы Черный Город. Возможно, такую, что уж проще умереть здесь и сейчас, ничего не делать, замереть, закрыть глаза, дождаться…
Но люди такое принимают редко, и они бежали, даже рискуя сменить одну смерть на другую. Хазары вряд ли поняли текст сообщения, они на человеческую речь никогда не реагировали. Но они успели просканировать поселок, представляли его размеры и по-прежнему следовали основной цели. Они перемалывали лезвиями те дома, которые оказались прямо перед ними, а по остальным стреляли. Зажигательные снаряды проносились через пространство огненными кометами, взрывали стены, обваливали крыши, испепеляли, давили, разрывали… Никому не оставляя шанса, потому что шанс противоречит миссии.
Многие уже погибли, многие оказались в клетках собственных домов. И эти люди кричали – потому что погибали под наваливающимся на них весом, сгорали в пламени пожаров. Остальные бежали, прочь бежали, в туман и дождь, и даже от тех, кто еще вчера был дорог, а завтра будет оплакан, но только теми, кому очень повезет сегодня. Хотя такое ли это везение, если они будут слышать полные ужаса последние проклятья до конца своих дней? Марк в таком не сомневался, потому что проклятья погибших на дороге так его и не покинули.
Он тоже бежал – просто потому, что ничего больше сделать не мог. Оставаться в больнице глупо, она слишком близко к месту атаки, люди туда не придут, и он никому не поможет. Он поступал по протоколу, снова, это было правильней всего. Но вот ведь какое дело… Он не чувствовал того страха, который полагается чувствовать в такой ситуации. Почему-то. Он и сам не представлял, почему.
Люди, бежавшие рядом с ним, вели себя правильно: они рыдали, задыхались, умоляли кого-то о чем-то… Марк просто двигался. Внутри будто поселилась пустота, похожая на серый водоворот холодного моря. Нет, страх все же был и было нежелание умирать, однако и то, и другое водоворот стремительно утягивал внутрь, оставляя лишь безразличие.
Может, это и есть та самая апатия, о которой многих предупреждают? Лишающая надежды и желания сопротивляться. Очень похоже на то… И если сравнить ее с болезнью, то для Марка она стала не приступом, а постепенно развивающимся недугом. Он много лет жил один. Он чувствовал все меньше, да и последние чувства становились все тусклее. Он думал, что это усталость, само пройдет, он ведь не