Заодно мне выдали традиционный остарский плащ светло-серого цвета, в который тоже следовало завернуться и… усесться в украшенный золотом паланкин.
Его уже подали к крыльцу. По бокам имелись шторки, из-за которых можно было осторожно и незаметно для остальных выглядывать наружу, но выходить ни в коем случае не разрешалось. Даже несмотря на то, что нас будет сопровождать вооруженная охрана.
– Вообще-то я мечтала прогуляться по городу и рынку, – расстроенно сказала я Хании. – А не смотреть на все это через две вуали, закутанная, словно капуста, в несколько слоев ткани. Да еще из паланкина!
– Но таковы традиции Остара, – пожала плечами Хания. – Мы с тобой принадлежим к знатному роду, Аньез, поэтому соблюдать их следует беспрекословно!
Заодно поведала мне, что никто из мужчин не должен видеть моего лица – только отец, выбранный им для меня муж и преданные слуги, после чего я еще сильнее утвердилась в мысли, что делать в Остаре мне нечего.
Это не моя страна, и их обычаи идут вразрез с тем, к чему я привыкла за почти двадцать лет своей жизни. Так что едва прибудут корабли из Хастора и Хъедвига, мне стоило убраться отсюда вместе с ними – любой ценой и как можно скорее!..
Но, конечно же, посвящать в свои мысли Ханию я не собиралась. Вместо этого позволила Маисе помочь мне с одеждой, затем покорно уселась в паланкин, который тотчас же оторвали от земли мускулистые слуги.
Возможно, они были рабами, я не знала. Но так как нас ждала довольно долгая дорога до города и обратно, то я собиралась поговорить с Ханией и об этом.
Но сперва, стоило паланкину покинуть территорию дворца, а мне охладить воздух внутри него с помощью заклинания, я принялась расспрашивать жену Рореда о важном госте, поселившемся во дворце.
Она отвечала на мои вопросы, и все было сравнительно хорошо до момента, пока на нас не напали.
Я как раз успела расспросить ее о важном госте.
– Ты права, к нам пожаловал любимый племянник султана, Надир аль-Амман, – говорила Хания, перебирая тонкими, унизанными драгоценными кольцами пальчиками бахрому своей вуали. – Он выполняет особые поручения Хефера. Сейчас в Остаре неспокойно, и султан серьезно встревожен. Несколько месяцев назад в трех провинциях вспыхнул мятеж Черных Повязок.
Хания давно уже приподняла вторую, непрозрачную вуаль, и за тонкой органзой мне было видно ее изящное и бледное лицо. Жена Рореда была явно встревожена, и еще, мне казалось, она старательно подбирала слова, чтобы не сказать ничего лишнего, но в то же время не обидеть меня молчанием.
– И в чем же цель визита любимого племянника султана? – полюбопытствовала я.
– Возможно, ты уже слышала, что Остар разделен на несколько провинций…
– На пятнадцать, – отозвалась я, потому что еще вчера в библиотеке успела освежить то, что мы проходили в академии.
Хания кивнула.
– Взбунтовались три из них – Энгия, Дорсия и Тория. Последняя как раз граничит с нашей провинцией, Фисанией. Мой муж контролирует Фису и ее окрестности, и пусть в провинции есть назначенный султаном управитель, но, по сути дела, всем заправляет именно Роред.
Она замолчала, позволяя мне додумать все самой.
– Неужели у султана возникли подозрения в причастности Рореда к беспорядкам? Поэтому Хефер и прислал сюда своего племянника, чтобы тот выяснил все наверняка. Или же Рореда подозревают в том, что он укрывает мятежников?
Хания, немного помедлив, кивнула.
– Боюсь, что и в том, и в другом. Но это еще не все, Аньез! Султан давно уже настроен против моего мужа. Ему не нравится, что Роред слишком богат и влиятелен. К тому же по Остару упорно ходят слухи, которые распускают злые и завистливые языки, – Хания вздохнула. – Говорят, что Роред намного богаче самого Хефера, и это не добавляет ему любви султана. Но после мятежа Черных Повязок у султана появился серьезный повод обвинить Рореда в измене…
– Но ведь нужны доказательства! Нельзя просто так обвинить человека в том, что он не совершал!
Хания печальным голосом подтвердила, что никаких доказательств, конечно же, не имеется. Роред всегда ведет себя крайне осторожно и держится в стороне от любых смут и политических распрей, но на сердце у нее неспокойно.
Мужу нужно будет не только словами, но и делами доказывать, что он предан султану всей душой и сердцем и является верным его слугой. Для этого Рореду, возможно, придется расстаться с чем-то невероятно дорогим, чтобы показать свою лояльность.
Больше ничего Хания не знала, и это ее печалило.
К тому времени мы давно уже были в Фисе. Слуги несли наш паланкин по узким улицам центра, из которого я почти ничего не запомнила – уж больно меня занимал разговор с Ханией.
Тут она погрузилась в размышления, и я решила больше не донимать ее вопросами. Вместо этого стала выглядывать за шторки и обнаружила, что мы оказались на рынке Фисы.
Под тростниковыми навесами по обе стороны улицы стояли тележки и простенькие деревянные ларьки, заставленные тюками тканей, корзинами с фруктами, фисташками и кофейными зернами. Повсюду с прилавков продавали крабов и рыбу – утренний улов из Хиври. На лотках лежали свежесрезанные цветы, а в воздухе стоял чад и дым от открытых печей, на которых жарилось и варилось что-то невероятно вкусное.
Но аппетитные ароматы то и дело сменялись невыносимой вонью из боковых проходов, откуда несло запахом баранов, человеческого пота и испражнений, смешанных со сладкими благоуханиями специй и меда.
От подобных резких перемен вскоре голова у меня пошла кругом.
К тому же по обе стороны паланкина то и дело мелькали люди – они оживленно спорили, торговались, ссорились, несли покупки. Если мужчины были в светлых одеждах, то сопровождавшие их женщины оказались закутаны в темные плащи и вуали с головы до пят.
Видны были лишь подведенные сурьмой глаза – и то далеко не у всех.
Я смотрела на происходящее из-за шторок, загипнотизированная запахами, громкими голосами и яркими красками, и едва не пропустила тот самый момент, когда все началось.
…Движение, выбивающееся из равномерного хаотического ритма.
Из ближайшего к нам бокового прохода выбежали четверо мужчин с изогнутыми саблями в руках, а на головах у них были черные повязки.
Я вытаращила глаза и тут же услышала, как истошно завопили женщины, а заодно принялись ругаться торговцы –