Небогатов встал, отложил бумаги и посмотрел на себя в зеркало. Он - контр-адмирал флота Его Величества. Россия уже отдала им всё, что могла. Его задача - достичь максимально возможного результата имеющимися средствам. Подкреплений не будет: ни новых кораблей, ни дополнительных снарядов, ни опытных пушкарей. Да, приказы не обсуждаются. Если генштаб нарисовал стрелочки через корейский пролив он обязан идти по этим стрелочкам. Эта называется субординация, он должен слушать своё командование, ведь как иначе он может требовать, чтоб его подчиненные слушали его? Но он не унтер-офицер, он теперь главнокомандующий эскадрой! Да, курс эскадры определен и они выполнят приказ. Но он видит вопиющие просчеты в тактике, стратегии, группировке сил и он обязан их исправить.
Главную проблему он видел не в числе пушек и не в бронировании кораблей. Его смущал боевой дух солдат. Давно, когда поход только начался статьи Кладо публично показали слабость русского флота перед японским. За это Кладо был арестован. Не добавило боевого духа эскадре и "Кровавое Воскресенье". Как ему воодушевить моряков? Какое сражение они выиграли за эту войну, что можно привести в пример? Нападение японцев на Порт-Артур, утопление "Варяга" у Чемульпо, гибель «Петропавловска» и любимого народом адмирала Макарова, Янзелинский перевал, Жёлтое море, Мукден... Все эти события закончились для Российской Империи плохо, заставив былую славу русского оружия изрядно потускнеть. Любой во Второй Тихоокеанской эскадре знает, что Первая Тихоокеанская эскадра превратилась в подводную, при этом японцы потеряли только два крупных корабля из основных сил, да и то в один день напоровшись на минное заграждение. Легко понять с какими настроениями они идут в бой. Как придать людям мужества? Долгое время эскадра держалась на адмирале Зиновии Петровиче Рожественском.
Небогатов, стоя перед зеркалом, погрузился в размышления. Кого он видел в отражении? В отличие от командующего эскадрой, он был человеком совершенно иного типа. У него было полное телосложение, одутловатое лицо, пораженное экземой, и коротко подстриженная седая борода. Большие, немного выпуклые глаза. Но довольно о внешности. В флоте его считали опытным адмиралом. Он умел мотивировать своих подчиненных, делая это без криков и мордобоя. Хотя ему было всего пятьдесят шесть лет, матросы называли его "дедушкой". Это было возможно благодаря его человечности, что позволяло поддерживать порядок в отряде и избегать не только бунтов, но и минимизировать дисциплинарные нарушения. Он с удивлением заметил, что в тропиках его матросы носили пробковые шлемы, в то время как на судах Рожественского моряки покрывали головы тряпками.
Рожественский, напротив, представлял собой более традиционный образ адмирала Российской Империи. Он был старше и выше. Это был отличный интендант, который не присваивал казенные средства, как многие его коллеги. Более того, он активно преследовал воров, но только среди нижестоящих. Сражаться с ворами более высокого ранга было для него невозможно. Он иногда экономил даже в ущерб делу, бережно относясь к казенным средствам. Под его руководством судовое хозяйство в учебно-артиллерийском отряде и на 2-й эскадре велось эффективно и организованно. Его трудолюбие было одним из его главных достоинств: он мог работать не покладая рук, днём и ночью. Сколько усилий и заботы потребовалось, чтобы провести такую разношерстную эскадру вокруг Африки и доставить её в целости к берегам Японии! Да, он тоже сумел сделать это, и под его командованием 3-я эскадра прошла почти такой же длинный путь за три месяца. Хотя состав его судов не отличался высоким качеством: два старых корабля и три броненосца береговой обороны. Всё равно пять кораблей и целая эскадра — это значительная разница. Пройти вокруг Африки из Прибалтики и не потерять ни одной боевой единицы — это огромный успех. Рожественский заслужил признание за этот беспримерный переход в истории парового флота. В общем, он был настоящим служакой, строгим и требовательным к себе и подчинённым.
Что же до матросов... Среди матросов Рожественского за глаза звали "бешеный адмирал". Он мог лично выбить зубы бунтующим матросам, мог расстрелять рыбаков, которые пересекли курс эскадры как во время Гулльского инцидента, уйти с места расстрела не подбирая пострадавших и даже не известив власти страны и проходящие суда, что он кого-то расстрелял и утопил. Уходя из Французской колонии корабль первой эскадры зацепилось якорем за провод телеграфа и было приказано просто перерубить кабель. Ему рассказывали, как в походе один из моряков сошел с ума и с криками: "Японцы всех нас утопят!" выпрыгнул за борт. Его хотели выловить из воды и списать на госпитальное судно, но Рожественский приказал не спасать. Человек утонул. Таких случаев он знал