— Без меня да, твоя жизнь совершенно никчемная, — улыбнулась Зоя.
— Надо это исправлять.
— Как?
— Разводись со своим, выходи за меня замуж. На все ночи до конца наших дней.
— И опять куковать в одиночестве — в этих самых ночах?
— Это все, что ты можешь сказать?
— А этого мало?!.. Это нас и развело!
— Если мы снова можем быть вместе, я напишу рапорт.
— Ты не сможешь, ты мент, у тебя на роду написано бегать… ошейник в мыле… — усмехнулась Зоя. — Кто-то должен бегать, кто-то должен ждать. Думаешь, я не жалею об этом?.. Думаешь, я спокойно спала, когда ты женился на этой, как ее?
— Веронике.
— Все равно… Потом эта…
— На Рите я жениться не успел. Может, потому что зло на тебя остыло?
— А на Веронике женился назло мне?
— А ты думала!
— Ты смог меня разозлить!.. Вставай давай!.. — резко сказала Зоя. — Простыню менять буду!..
Макс кивнул, поднялся, обошел ее впритирку, пальцами взял из тарелки остывший кругляшок яичницы и запихнул в рот. А Зоя стояла и завороженно смотрела на него. Взгляд ее не двигался, но видела она его всего — с ног до головы и до самой глубины души.
Простыню она заменила, и тут же оказалась на ней без халата, без ничего, полностью открытая для погружения в новую старую жизнь.
А когда она пошла заваривать кофе, позвонил Шелестов и сообщил, что с этого дня капитан Колодин находится в отпуске. Макс усмехнулся, не зная, что сказать. Симеонов мог вернуть его на прежнее место или в другой район, чтобы он не занимался Свинцовым, но этот жук выбрал серединный вариант, отправил неугодного подчиненного в отпуск. С одной стороны немного обидно, но с другой, что может быть лучше целого месяца летнего безделья в объятиях любимой женщины? А Геннадьев пусть остается на совести тех, кто покрывает Свинца.
Глава 7
На сцене эта телочка секс-бомба в квадрате, а в привате — чума в кубе. Пластичная, ритмичная, а какая фигурка! И на мордашку ничего, сочные губы так и просятся на грех. А Неллечка уже, считай, припала к источнику, низко нагнулась, оттопырив попку, лифчика уже нет, пышная грудь трется о колени, ротик приоткрыт, но губы коснулись только пряжки ремня. И снова пряди волос взметнулись вверх, только вот распрямиться Свинец ей не дал, поймал за голову, потянул вниз.
— Эй! — Неллечка разогнулась с такой силой, что Свинцу пришлось подняться на ноги.
Он по-прежнему держал ее за голову, но это ничего ему не давало, кроме возможности рубануть лбом в переносицу.
Но Неллечка ударила его первой — коленкой в пах, от боли Свинца чуть не вырвало. Но за отбитое достоинство он хвататься не стал, согнулся лишь чуть-чуть, тут же распрямился, мощно махнул рукой. Неллечка усердно занималась танцами, подкачивалась в тренажерном зале, и главным женским ударом овладела на пять с плюсом, но это ей не помогло. Свинцу хватило одной пощечины, чтобы она оказалась на полу. В порыве бешенства он поднял ногу, чтобы сломать ей нос, но бунтарка осознала свою ошибку. И мысль свою успела донести — в одной короткой фразе.
— Я все сделаю!
Еще бы мгновение, и лежать бы ей с разбитой мордой.
— Делай!
Свинец не стал ее бить, просто схватил за волосы, на колени перед ним она встала сама…
Он уже застегивал джинсы, когда появилась Лера. Неллечка торопливо надевала лифчик, собираясь уходить.
— А у нас тут легкий приват! — Свинец звонко шлепнул стриптизершу по заднице.
Пусть идет натирает ягодицами стальной пилон, завтра он покажет ей, как танцевать на кожаном шесте. Сегодня он устал, спасибо. Приятно устал, два раза спасибо.
Неллечка зыркнула на него, также быстро глянула на Леру и выскочила из кабинета.
— По самые гланды! — ей вслед презрительно бросила Лера.
— Ну, можно и так! Но не сегодня, — усмехнулся он.
— Да ты не оправдывайся!
— А с чего это?
— Да ни с чего! Миша тоже этим баловался…
Леру глодало сомнение, игра плохая, она злилась, но старательно делала хорошую мину.
— Со стриптизершей — это все равно что куклу трахнуть. Миша так говорил.
— Может, возьмем эту куколку к себе в постель? — нахально спросил он.
— А как только ремонт в доме сделаем, так и возьмем, — бравируя, сказала она.
Пожарная команда подъехала вовремя, до второго этажа огонь не добрался, и на первом выгорело далеко не все. Сделают ремонт, обновят мебель, и можно вселяться. Строительная бригада уже в доме, работа идет. И в клубе все путем. Менты списали Ступу на Адама, Кашканова на соседа, а Свинец не при делах. И Градус, кажется, поверил в подставу, никаких пока движений с его стороны. И менты не шевелятся. Один только Колодин пырхался, но его отправили в отпуск. Бояться нечего, концы зачищены, один только Санек может испортить обедню. И Лера. Но за ней клуб, а вместе с тем легитимность нового владельца.
— В парикмахерскую сходить надо. — Он провел рукой по затылку.
— Могу постричь.
— Может, Зойку отправишь?
— Зойка — женский мастер.
— И Неллечка женский мастер, — фыркнул Свинец.
С Неллечкой же он смог договориться, ей даже понравилось, по глазам было видно.
— Мы же договорились, я сама с ней поговорю.
— Поговорила?
— Нет.
— Почему?
— А тебя кто-то трогает?.. Надо будет поговорю.
— И то верно!
Не жизнь у Свинца, а малина. Вчера одной присунул, сегодня вообще недотрогу раскрутил. Санек, правда, злиться будет, если Неллечка ему пожалуется, нельзя у них по беспределу, но так ему всё до фонаря. Завтра снова поведет Неллечку в кабинет, объездить эту кобылицу объездил, но этого мало, нужно еще в стойло поставить.
Стало клонить в сон… Глаза Свинец открыл в полном одиночестве, ни одной живой души в кабинете. Лера куда-то исчезла, музыка за дверью не гремит, на часах начало пятого. Ну да, сегодня клуб до четырех утра, пора закрываться. И домой ехать, но так хочется спать.
Свинец закрыл глаза и тут же проснулся, от сильного удара в дверь. Сначала в кабинет влетела Лера, а затем вломились два здоровенных гуманоида из созвездия Быка. Крутолобые, нахрапистые, у одного в руке ствол, у другого бейсбольная бита.
Свинец сидел на диване, нож зажат между подушками, но «бык» с пистолетом смотрел прямо на него, опасно хвататься за перо. И второй смотрел на него, замахиваясь битой. Он явно не доставал до Свинца, зато дотянулся до стеклянного столика, с одного удара разнес его вдребезги. Один осколок больно впился Свинцу в ногу, но он даже не поморщился. Не до таких мелочей сейчас.
— Ты мою Нелльку изнасиловал? — спросил тот, что был с битой.
Рот у него большой,