– Как мне говорил один их сотрудник, из ОБХСС то есть, – сказал старший лейтенант, – рано или поздно поймали бы. Потому что они у них и так на карандаше были. Там к тому же один бывший заводчанин постоянно анонимки на них строчил. Прикрыли бы лавочку. И пошли бы братцы-кролики по этапу.
– Да уж. Вот так, ребята. Видите, чем иногда заканчиваются семейные ссоры и недопонимания между родственниками.
– Один следователь из прокуратуры с самого начала сказал, что это семейные дрязги.
– Смоляков, что ли? – усмехнулся Федотов. – Ну да, он спец. Много таких запутанных дел раскрыл. Вот только от работы он сейчас отстранен, поэтому ему и остается что версии строить. Хотя, надо отдать ему должное, в этом случае он не попал пальцем в небо.
– Согласен.
– Ладно, ребятушки. Берите Аллу и заканчивайте всю эту муть. А то и так сколько времени на эти два убийства ухлопали.
– Да некоторые и дольше распутывали. А на это всего-то меньше месяца ушло.
– Не спорю. Но я вам все сказал. Так что поздравлять друг друга будем, когда все фигуранты будут у нас.
– Обязательно, – серьезно проговорил Женя. – Тогда мы пойдем?
– Идите…
Когда оперативники вернулись к себе в кабинет и лейтенант набрал в банку воды и уже собрался было включить кипятильник, Вадим вдруг сказал:
– Женя, а обед-то мы с тобой пропустили.
Шумов посмотрел на часы.
– Точно, – улыбнулся он. – Закрутились да завертелись со всеми этими беготней, задержанием, допросами. Но что нам мешает пойти сейчас?
– Да, в общем-то, и ничего, – пожал плечами Куликов. – Предлагаю сходить в столовую, а потом вернуться и чай попить.
– Поддерживаю.
Когда они вернулись с обеда, Женя все же заварил чай.
– Вадим, – позвал он напарника.
– Да? – откликнулся тот.
– Когда будем брать Аллу?
– Я сам сейчас об этом думаю.
– Может, сейчас? А то я завтра дежурю.
– Не хочешь пропустить самое интересное? – поддел старший лейтенант.
– Не без этого. А еще хочу задать ей вопрос.
– Как она докатилась до такой жизни?
– Нет. Как докатилась, и так понятно. Как так можно относиться к собственным родным.
– Ты про ее отца?
– Опять нет. Про мать и младшего брата. У меня сложилось впечатление, что мать она презирала, а брата люто ненавидела. Если сама попыталась его убить. Про отца еще как-то можно понять. Там и развод родителей, и какие-то детские обиды. Но мальчик-то в чем виноват? Только в том, что отец выставил напоказ, что его больше любит?
– Ну, наверно, для Аллы это имело значение. Но если так хочется – спрашивай. Не препятствую. Меня, Женя, сейчас большее другое интересует.
– Что именно?
– А вот то, о чем спрашивал Федотов. Как Алла пронесла ружье в квартиру Иноземцева? Притом так незаметно, что обнаружилось это, только когда мы это самое ружье нашли.
Лейтенант пожал плечами.
– Может, она той же ночью и отнесла? – предположил он. – После возвращения из квартиры младшего Селиванова.
– Что же она, по-твоему, незаметно через дверь прошла или через стену?
Шумов задумался.
– А ведь и правда – как? Слушай, а может, она у Иноземцева ключики незаметно взяла или стащила? В ту ночь ружье где-то в другом месте припрятала, а потом выбрала момент, когда Иноземцева дома не было, ну и подкинула.
Напарник почесал кончик носа.
– Вариант хороший, но не стыкуется. Во-первых, если изначально спрятала в другом месте, то зачем потом тащить к Иноземцеву?
– Тоже верно.
– А во-вторых, бабушка у Леши почти постоянно дома. Выходит куда-то изредка и ненадолго. Хоть она и больной человек, но уж непрошеную гостью вроде Аллы она бы точно заметила, если бы та вдруг заявилась, да еще с ворованными у любовника ключами.
– И с ружьем.
– И с ним. Тем более, как правильно заметил наш начальник, это тебе не пистолетик. Ружье – вещь заметная. Так что ты хоть чем его обмотай и прикрой, все равно будет видно, что это не лыжные палки. К тому же сейчас не такое холодное время года, когда ружье можно было бы припрятать под плащом или под пальто. Сложно, но можно.
– Вадим, а чего мы голову ломаем? Может, все было гораздо проще.
– Ты о чем?
– А вдруг Иноземцев был в курсе причастности Аллы к этим двум убийствам? Поэтому и ружье помог ей спрятать, поэтому и выгораживает ее. Не по большой любви, конечно, а просто чтобы самому не попасть под раздачу. А то мало ли, подумал, что привлекут за соучастие.
– Это тоже вполне возможно. Правда, когда я показал Леше нашу находку под его диваном, он был искренне удивлен. И похоже, что в этот момент он не притворялся.
– Мы с тобой оба знаем, что это за тип. Мог и сыграть, изобразить.
– Мог, но актер из Иноземцева будет похуже, чем из Аллочки. Та, как я понял, играет более убедительно.
– Ну…
– Вот тебе и «ну».
– Слушай, а может, прокатимся в СИЗО, спросим у него? Все равно и так уже все ясно.
– У самого была такая мысль, – признался Вадим. – Но давай сначала послушаем саму Аллу. Что она нам будет вещать?
– Что, что… – хмыкнул Женя. – Врать, поди, начнет и строить из себя саму невинность.
– Я в этом даже не сомневаюсь. Но это ненадолго. Покривляется да и начнет говорить. Если наша студенточка будет уж очень сильно запираться и кричать, мол, я не я и лошадь не моя, мы ей устроим очную ставку с ее любимым Димой.
– Лишь бы это сработало да сам Дима в отказ не пошел.
– Думаю, не пойдет. Видел его реакцию на измены Аллы?
– Еще бы.
– Скорее всего, он свою милую подруженьку заложит и на очной ставке, лицом к лицу, так сказать. Потому что Новичков все-таки парень более простой и открытый.
– А Алла просто мерзкая и хитрая интриганка, – хмыкнул Шумов.
– Ну, это ты ей сейчас комплимент сделал.
– Да я шучу. Просто озлобленная на весь мир девчонка. Знаешь, Вадим, она еще при первой встрече вызвала у меня такое двоякое чувство жалости и неприязни.
– Как двуликий человек.
– Да, что-то вроде того.
– Может, и так. Я ее только видел, но лично не общался. Но это ненадолго. Завтра мы ее возьмем.
– Думаешь, все-таки завтра? Не сейчас?
– По-хорошему, можно и сейчас. – Куликов посмотрел на часы. – Хотя сейчас конец рабочего дня, да и мы побегали сегодня за этим Новичковым… А, ладно, пошли.
Оперативники направились в общежитие, где обитала Алла. Но застать ее на месте не удалось. Соседка по