Сон в ту ночь пришел быстро — сказалась усталость от верховой езды. Последней мыслью перед тем, как провалиться в темноту, была надежда, что мы сможем найти не только Свердловского, но и остальных пропавших ученых. То, что они живы, сомнений не было, все же они нужны за свой ум. А мертвый ученый — бесполезен.
* * *
Утро встретило меня запахом свежего хлеба и шумом просыпающегося городка. Городская жизнь начиналась рано — еще до того, как первые лучи солнца коснулись черепичных крыш. Торговцы выкатывали тележки, хозяйки спешили на рынок за свежими продуктами, ремесленники открывали мастерские.
Позавтракав простой, но сытной кашей, приготовленной хозяйкой трактира, мы с Виктором приступили к поискам. Наш план был прост — разделиться и собрать как можно больше информации, не привлекая к себе внимания.
— Я проверю рынок и местные лавки, — сказал Виктор, застегивая куртку. — Торговцы всегда знают больше, чем говорят.
— А я наведаюсь в местную управу, — кивнул я, поправляя галстук. — Посмотрим, что здесь происходит на официальном уровне.
Тяглино при свете дня производило странное впечатление. Внешне — типичный провинциальный городок с мощеными улицами, аккуратными домиками и неспешным ритмом жизни. Но чем дольше я гулял по его улицам, тем сильнее ощущал неправильность происходящего. Люди здесь были… напряжены. Они говорили тише, чем следовало бы, часто оглядывались по сторонам и старательно избегали встречаться взглядами с незнакомцами.
В местной чайной, куда я зашел якобы отдохнуть, разговор с хозяйкой не задался с самого начала.
— Скажите, а давно ли в ваш город приезжали гости? — спросил я, отпивая горячий чай из потёртой фарфоровой чашки.
Женщина средних лет с усталым лицом и ранней сединой в волосах замерла, словно испуганная лань.
— Гости? Какие гости? — её голос дрогнул. — У нас тихий городок, господин. Кому сюда ехать?
— Ну, возможно, какие-нибудь исследователи…
Чашка в её руках звякнула о блюдце.
— Нет-нет, никого такого. Извините, у меня пироги в печи.
Она поспешно удалилась на кухню, а сидевший за соседним столиком мужчина в потертом сюртуке бросил на меня предостерегающий взгляд и отвернулся.
Встреча с местным приставом оказалась не более продуктивной. Полноватый чиновник с залысинами и маленькими, близко посаженными глазками, выслушал мою историю о поисках пропавшего «родственника» с натянутой улыбкой.
— Боюсь, господин, вы напрасно проделали такой путь, — сказал он, теребя пуговицу на жилете. — В нашем городке не бывает гостей. Все на виду, все друг друга знают. Если бы здесь появился ваш родственник, мы бы знали. К нам редко кто заезжает. Вы первые, если не за год, то за полгода точно!
— Но я уверен, что его экипаж направлялся именно сюда, — настаивал я. — Четверка лошадей, закрытый экипаж, трое сопровождающих.
Пристав побледнел, но быстро взял себя в руки.
— Может, они просто проехали через город? У нас тут дорога на север. Некоторые просто проезжают мимо, если выбрали не тот путь. Оно ж через нас крюк целый делается.
Стало ясно, что добровольно никто говорить не будет. Люди чего-то боялись. Или кого-то.
К вечеру, когда мы с Виктором встретились в условленном месте — на скамейке у небольшого парка — наши выводы подтвердились.
— Город как будто под колпаком, — тихо произнес Виктор, поглядывая по сторонам. — Торговцы отмалчиваются, трактирщики меняют тему, даже дети на улицах не такие шумные, как должны бы.
— И при этом здесь явно происходит что-то странное, — добавил я. — Видел телеги, проезжающие через северные ворота? Они груженные ящиками с эмблемой столичного университета. Здесь, в глуши!
Мы просидели на скамейке до заката, наблюдая за жизнью городка и вырабатывая план действий. Нужно было готовиться к долгой осаде.
* * *
Три дня поисков превратились в изнурительную игру в кошки-мышки. Каждое утро мы выходили на «охоту», каждый вечер возвращались с крупицами информации, которую приходилось буквально выцарапывать из запуганных местных жителей.
Ночами я изучал карту окрестностей, отмечая все подозрительные места, которые удалось обнаружить за день. Всё указывало на то, что искомый объект находился где-то к северу от городка, в лесистой местности, прилегающей к небольшому озеру.
На четвертый день произошел прорыв. В рыбной лавке, куда я зашел купить копченого осетра к ужину, ко мне неожиданно обратился сам хозяин — невысокий, коренастый мужчина с загорелым лицом и хитрыми глазами.
— Говорят, вы родственничка ищете, — произнес он, заворачивая рыбу в промасленную бумагу. — И денег не жалеете за хорошие сведения.
Я осторожно кивнул, не выдавая своего волнения.
— Если сведения стоящие, то и плата будет соответствующей.
Рыбник огляделся по сторонам и понизил голос до шепота:
— Приходите сегодня в полночь к задней двери. Стукните три раза, потом еще два. У меня есть то, что вас заинтересует, но не хочу лишних глаз. Вы уедете, а мне тут жить.
Ровно в полночь мы с Виктором стояли у черного входа в рыбную лавку. Тройной, затем двойной стук — и дверь приоткрылась, пропуская нас внутрь.
В маленькой каморке за лавкой пахло рыбой, солью и чем-то едко-химическим. Хозяин, представившийся Матвеем, зажег тусклую лампу и плотно задернул шторы.
— Значит так, господа столичные, — начал он без предисловий. — Я знаю, кого вы ищете. И знаю, где их держат.
— Их? — переспросил я. — Значит, похищенный профессор не единственный?
Матвей ухмыльнулся, обнажая неровные зубы.
— Профессора, говорите? Может, и профессора. Они уже с месяц как обосновались в старой усадьбе на берегу озера. Сначала приезжали на день-два, потом всерьез взялись за дело. Охрана, странное оборудование… И люди пропадать стали.
— Люди? — Виктор подался вперед. — Местные?
— И местные тоже. Бродяг сначала брали, кто не нужен никому и лишь всем мешали. Потом парочку рыбаков, что слишком близко к их территории подплыли. А в последнее время повадились в столице умников ловить. Говорят, для экспериментов. Но то ж слухи. Главное — платят, и хай с ним.
У меня внутри всё похолодело. Неужели эти нелюди использовали обычных граждан как подопытных кроликов?
— И как ты, Матвей, связан с этим? — спросил я, внимательно наблюдая за его реакцией.
Рыбник опустил взгляд.
— Им еда нужна. Свежая рыба, мясо, овощи. Я поставляю. Дважды в неделю телега с продуктами. Хорошо платят, без задержек. А я… — он развел руками, — я просто торговец. Не моё дело, чем они там занимаются. Но если вы заплатите больше, чем они… могу кое-что показать.
Я достал кошелек и отсчитал указанную сумму