Встаю с постели. Мой взгляд всё ещё блуждает по её разгоряченному телу. Скользит по плоскому животу, по нежно-розовым лепесткам со следами дефлорации. Поймав меня на разглядывании, Анна резко сводит бёдра, щедро заливаясь румянцем.
— После всего, что у нас было, Царевна, пора прекращать смущаться.
— Возможно, ты прав, — покусав несколько секунд и без того распухшую губу, решает удовлетворить своё любопытство. — Он падать не собирается? — спрашивает, изумлённо изучая мой член.
— Как видишь, нет. В ближайшее время тоже, если лягу спать рядом с тобой, — оцениваю взглядом набухшую раскалённую головку с каплями её крови. Холодный душ мне вряд ли поможет, если не передерну...
— Но тебе же больно? Так говорят…
«Блять, святые медведи!» — проносится в моей голове, прежде, чем даю ей подсказку.
— Адски больно. Хочешь облегчить мне жизнь?
— Как?
— Ты знаешь как. Включи фантазию, детка. Ты же подглядывала.
— Я никогда… раньше… Что?
Она замолкает, бегая растерянным взглядом от паха к моему лицу и обратно. В течении долгой минуты что-то пытается переварить, устаканить в своей голове.
— Боишься согрешить, святоша? — обхватив ладонью ствол, унимаю новую волну возбуждения. — Я научу, если возникнет такое желание. А пока что лежи смирно, я принесу полотенце и вымою тебя.
Глава 28. Утренний переполох
Анна
— Чудо в перьях… — горячее дыхание Итана щекотно скользит по моей щеке.
Постепенно выныривая из сна, прихожу в себя, но вида не подаю. Пусть думает, что я сплю. Мне стыдно смотреть ему в глаза…
Очень стыдно!
Если я в них загляну, я умру.
— Если бы я знал, что так влипну… Если бы я только знал… — он шепчет так хрипло и откровенно, что у меня мурашки по коже разбегаются. Чувствую, смотрит на меня. Любуется. Под пристальным взглядом лицо воспламеняется, но больше от собственного стыда. — Поспи, Царевна. Я в душ. Затем отправимся завтракать в какое-нибудь уютное местечко и обсудим вчерашнюю ночь.
Он аккуратно встаёт с постели, не целует, а меня вдруг осеняет. Как обухом по голове прикладывает. Я даже забываю дышать.
Черррт!
Только не это!
Пожалуйста, не нужно!
Что он хочет со мной обсуждать? Недосекс или мой первый в жизни неумелый минет? Но тогда почему он так бурно реагировал? Сминал в кулаках мои волосы и стонал. А может, притворялся, чтобы не обидеть?
Ему было хорошо? Ведь было же?
Боже.., какой бес в меня вселился вчера в клубе? Почему я докатилась до таких откровенных манипуляций с телом взрослого мужчины? Из-за коктейля Сэма? Или потому, что мне этого самой хотелось?
Аааааа! Чеееерт…
Медленно распахиваю глаза. Итан стоит ко мне задом, полностью голый, взъерошенный, ищет в шкафу чистую одежду. В зеркале замечаю его утреннюю эрекцию и тут же вспыхиваю жарким пламенем. Разгораюсь внутри и снаружи. Тело мгновенно реагирует на него. Сладостная дрожь пронизывает каждую живую клеточку в моём организме. В животе всё скручивается в узелки и плавится, миллионы бабочек оживают, начинают сходить с ума вместе со мной. Даже жжение в промежности становится невыносимо приятным.
Теперь я знаю, какой он на вкус: нежный, гладкий, терпкий, возбуждающий…
И запах намного сильнее и ярче его собственного.
Смотрю на него и вспоминаю, как неумело касалась губами твёрдой горячей плоти, как изучала языком каждую вздутую венку под кожей, как принимала в себя и утопала в странных, пьянящих ощущениях. Удивительно, но это был приятный процесс, хоть и непривычный...
Боже, о чём я только думаю?
Это всё равно ничего не меняет. Мне по-прежнему стыдно! Так стыдно, что хочется сбежать, скрыться подальше от его взгляда и не вспоминать о вчерашнем позоре. Притвориться, что вчера ничего этого не было. Я и вправду не хочу обсуждать наш секс. Только не сегодня. Тем более не сейчас!
Итан уходит в ванную. Из-за неприкрытой двери раздаётся шум включённой воды. Пользуясь случаем, покидаю уютную, нагретую нами постель. Только сейчас замечаю снятое с кровати покрывало светлого оттенка. Итан забросил его на кресло. На нём следы вчерашнего секса. На постели — доказательство моей невинности.
Всё. Это полный аут, невыразимый словами…
Это нужно срочно отстирать…
Но как? Когда? И где?
Сейчас я точно этого делать не стану.
Потрогав пальцами занывшую промежность, обнаруживаю несколько капель крови. Если бы он закончил половой акт, я бы наверняка чувствовала себя в разы хуже.
Мне нужно срочно домой. В свою комнату. Хочу закрыться в ванной, принять горячий душ и обдумать случившееся. Хочу побыть одной, иначе я провалюсь сквозь землю, сравнивая себя с его опытными любовницами…
Ворую первую попавшуюся под руки рубашку Святого. Потуже запахиваю на груди и тихо ускользаю из спальни. Затем и вовсе покидаю его бунгало, шлепая босиком по каменной дорожке в направлении нашего с тётей домика.
— Анна? — неожиданно раздавшийся голос за спиной вынуждает меня вздрогнуть и сбавить шаг.
— Тётя Катя? — сглатываю, прирастая к земле. Только её здесь и не хватало. — Аааа… ты, то есть… вы… разве вы не должны быть в городе? — пытаюсь унять сердцебиение, но чувствую, плохо выходит.
Черт! Она же мне сейчас весь мозг вынесет.
— Матильда плохо себя чувствует... Мы вернулись из города… — её голос как-то подозрительно замедляется. — Детка? — спустя короткую паузу, добивает: — Что ты делала в его бунгало? Он туда сто лет не заглядывал…
Как ушат холодной воды на голову, честное слово.
Боже, тёть Кать, разве не очевидно? Зачем спрашивать?
— Откуда… ты знаешь? — горло зажимает очередной спазм.
— Эту рубашку я отнесла в его шкаф пару недель назад. Я лично её утюжила.
***
Впервые в жизни я жалею о том, что попросила помощи у родной тётки. Лучше бы я остановилась в общаге от института, где мне положена отдельная комната. Но нет же! Я приехала к ней и теперь должна выслушивать её взрослые взгляды на жизнь.
Да блин! Я уже далеко не маленькая девочка! Мне почти двадцать! И я вправе сама решать как жить, с кем спать и с кем общаться.
— Давай в доме поговорим? Ладно? — бросив на бунгало взволнованный взгляд, решаю исчезнуть из поля зрения Святого, пока он не обнаружил пропажу и не устроил мне вырванные годы.
Млин! Лучше бы я до сих пор притворялась спящей. Так спалиться на горячем только мне под силу.
— Хорошо,