Ученик смерти – 3 - Павел Барчук. Страница 3


О книге
что присутствие Владика, образовавшаяся между мной и артефактом связь, к моим способностям добавила еще и повелевание Водой.

Неожиданный, конечно, момент. Для меня, естественно. Я всегда к этим магам, которые огненные шарики кидают и смерчевые воронки создают, относился пренебрежительно. Ну что это за цирк? Некромантия — совсем другое. А теперь, выходит, сам становлюсь вот таким клоуном.

Кстати, о воде… Марк Сергеевич, которого я убил молнией, был слишком молод и потомства оставить не успел. Дом Воды уже неделю пребывал в состоянии безвластия. В клане коллективно и крайне рьяно решали, кто займёт место Старейшины, но пока к какому-то окончательному варианту не пришли. Насколько мне известно, со дня на день по данном вопросу должен был собраться Совет во главе с Императором.

Однако, проблемы кланов меня в этом ключе совсем не волнуют. Поэтому дурное настроение на них не спишешь. Да, я убил Марка. И что? Он появился не в то время, не в том месте.

К тому же, этот придурок бежал к нашей компании, которой мы дружно стояли перед учебным зданием, с какой-то конкретной целью. Он очевидно собирался либо помешать Присяге, либо рассказать Розенкранцу и госпоже Глок то, что им знать не надо. Марк Сергеевич тот еще мудак. Был… Будем считать, Старейшина дома Воды получил воздаяние по заслугам.

Ой, да плевать. Умер Ефим — черт с ним. Эту фразу сказал мой папаша, когда явился на Присягу и там узнал о гибели Марка. Впервые я был согласен с главой Дома Черной Луны.

В итоге, в торжественный момент рядом со мной находились Розенкранц, Глок, директор школы, наставник Леонид, Марина, отец и Смерть. Моя уже бывшая Госпожа. Куда без нее. Остальные Старейшины так и не появилось.

Новости расходятся быстро. А плохие новости расходятся в два раза быстрее. Подозреваю, главы кланов, по дороге узнав о гибели Марка, решили, что бастард вполне обойдётся без их присутствия. Потому как смерть Старейшины дома Воды от молнии во время дождя — это прям совсем громкий звоночек.

В любом случае, Присяга случилась не смотря ни на что. Потом были родительские объятия, довольная физиономия Розенкранца, который мутит свою игру, не менее довольное лицо госпожи Глок и пару часов, которые я провел в обществе Марины, прежде, чем ее увез глава дома Огня.

Смерть свалила сразу. Как только были произнесены последние слова моей Присяги. Сделала она это, конечно, вполне прилично. Сослалась на дела. Правда, когда Валькирия уходила, гордо задрав подбородок, я заметил взгляд, которым ее проводил папочка. В этом взгляде было все: и обожание, и страсть, и любовь, и желание, и страх. Ну ничего… Разберёмся постепенно со всеми.

Розенкранц и Глок тоже вызывают вопросы. А вернее, их внезапная расположенность к бастарду. Не знаю пока, что задумала данная парочка, однако выясню непременно.

— Прости, хозяин…

Борька осторожно подкрался сзади, пользуясь тем, что я отвлёкся и совсем уж откровенно не злился. Я был занят. Ковырялся в вещах на полках шкафа.

— Ты уже почти шесть дней пребываешь в плохом настроении, господин. Что случилось? Я сначала думал, пройдет. Но вижу, не проходит. Наоборот. С каждым днём становишься все мрачнее.

— А! Вот оно! — Я, наконец, нашёл, что искал.

Схватил полотенце, сунул его под мышку, а затем сурово посмотрел на Бориса, озвучившего вполне очевидный факт. Ясное дело, пребываю в плохом настроении! Это только слепой не заметит.

— Вот! — Борька без какого-либо уважения ткнул пальцем прямо в меня. — Чернее тучи. Что не так? Ты — официальный бастард. Сегодня начнешь учиться с остальными Наследниками на одном уровне. Помимо навыков и опыта некроманта, тебе теперь еще подвластна стихия Воды. Даже интересно, что будет, когда Старейшины узнают о пропаже двух артефактов… Ты силен, умен. У тебя есть мы, я и Влад. Что не так?

— Все так, Боря. Все отлично. Кроме одного момента. Ма-а-а-аленького такого. Крошечного. — Я вытянул свободную руку вперед и двумя пальцами изобразил микроскопическое расстояние. — Шесть дней прошло, да. После Присяги я, согласно Уставу, находился в уединении, этот самый Устав изучая до последней буковки. Правила такие. Бастард обязан шесть дней и шесть ночей нести единоличное бдение. Провести его он должен в осознании и принятии своих обязанностей, которые отныне и навсегда останутся при нём. И учеба сегодня начнётся полноценно. Тут ты тоже прав. Здо́рово. Но…

Я покачал головой. Борька стоял молча. Пялился он на меня внимательно даже пристально. Владик тоже затих.

— За все эти дни нигде и никак не проявила себя Смерть. Да, мое уединение не должны нарушать даже воспитатели и учителя. Разрешено только слугам. Но… Я бросил ей вызов. И я хорошо знаю эту особу. По всем законам логики, ее, естественно, логики, наглец должен уже трижды сдохнуть особо мучительным способом. Ан нет! Вот он я. Стою. И знаете, что сее́ значит?

— Что она тебя простила?

Пацан смотрел на меня своими синими глазищами и, судя по всему, явно не глумился, задав настолько идиотский вопрос. Он искренне верил, что Валькирия способна прощать. Великая Тьма… И это существо — Сила в чистом виде…

— Нет, Владик. Ее поведение значит, что она сейчас активно занята планированием мести. Созданием крепкой сети, в которую я непременно попаду. Сидит где-то втихаря, как злобная старая паучиха, и плетёт паутину. А я не знаю, что она задумала. Вот почему у меня дурное настроение. Всем ясно?

Российская Империя, Дом Черной Луны, 2027 год Нового времени

Матвей Иванович Карамзин не любил сюрпризы с самого детства. Сильно не любил. Вот прямо с того момента, как в юном возрасте ему га очередной день рождения сообщили, что артефакт Дома Черной Луны приводит Старейшин к безумию. Всегда. Неизбежно. То есть, хочешь ты того или не хочешь, а быть тебе сумасшедшим. Охранительный подарочек.

Да и вообще…Как правило, после радостного вопля:«Сюрприз!» случается какая-нибудь бестолковая ерунда или мерзопакостная хрень.

А в последнее время сюрпризы Матвей Иванович начал ненавидеть. Потому что лично в его случае теперь даже бестолковая ерунда была признаком удачи. В основном же, только мерзопакостная хрень происходила.

Пожалуй, можно сказать, в последнее время от сюрпризов у Карамзина развивалась изжога и сильная потребность свернуть кому-нибудь шею. Причём потребность эта теперь имелась на ежедневной основе. Такое чувство, будто сговорились все. Цель себе поставили — довести Матвея Ивановича до нервного срыва.

Максимка, Левая рука, ведет себя странно. Молчит, ходит по

Перейти на страницу: