В цепочке французов обращали на себя внимание две женщины, двигавшиеся рядом: постарше и помоложе, обе высокие, красивые, хотя совсем непохожие. Красота старшей была неброской, классической: темно-русые волосы, круглые, светлые прохладные глаза, прямой нос и полные губы. Одета она была просто: расстегнутый легкий пуховик, шарф, джинсы, дорожная сумка через плечо и средних размеров чемодан на колесиках.
Ее молодая спутница была очень эффектной голубоглазой блондинкой с длинными густыми волосами, черными клееными ресницами и пухлыми ярко крашеными губами, кажется, не вполне натуральными. В белой куртке и белых сапогах на высоких золотых каблуках, она картинно вышагивала, вращая тугими бедрами, затянутыми в узкие модные джинсы, надменно вздернув изящный подбородок. Перед собой она толкала тележку с двумя дорогими чемоданами и такой же сумкой.
В старшей Норов сразу узнал Анну и поразился перемене в ее внешности. Из угловатой худой девушки она превратилась в красивую, зрелую, уверенную женщину с плавными движениями.
При виде блондинки красно-пузатый русский встрепенулся, его сердитое лицо преобразилось подобием улыбки, и он решительно ринулся вперед, сминая арабское семейство, перекладывавшее прямо на полу какое-то барахло из одного баула в другой. Блондинка увидела его, обрадовалась, и что-то торопливо сказав Анне, ускорилась ему навстречу, тараня тележкой встречных.
Норов помахал Анне рукой, она скользнула по нему ясным, спокойным взглядом и ее круглые глаза просияли. Она порывисто бросилась к нему; через мгновенье они уже обнимались. Она гладила его колючие в щетине щеки, терлась мокрым от слез лицом о его висок в бандане, хотела что-то сказать и не могла. Чувства переполняли обоих.
–Нютка, милая,– растрогано повторял Норов, целуя ее лицо в слезах. – Девочка моя маленькая…
Ни девочкой, ни маленькой Анна не была; чтобы поцеловать ее, невысокому Норову приходилось задирать голову.
–Как долетела? – спросил он, приходя в себя первым и пряча захлестнувшие его эмоции за дежурным вопросом.
–Хорошо… – она промокнула глаза.– Спасибо. А ты?
–А я и не летел. Я на машине приехал.
–Да, понимаю,– кивнула она, все еще не понимая.– Я хотела спросить – вообще.
–Вот… в смятении…
Он спохватился, что все еще держит букет, отдал ей, еще раз поцеловал и, подхватив ее чемодан, покатил к выходу.
–Ты, кажется, подросла? – поглядывая на нее снизу вверх, улыбнулся он.– Как-то неуважительно с твоей стороны, не по-товарищески…
–Вовсе нет, – запротестовала она.– Я все такая же. Просто ты отвык.
–Помнится, я был выше тебя на голову. Куда все делось? Смотри-ка, у тебя синий пуховик!
–Когда я вылетала, в Саратове было холодно…
–Я не о том. Я сегодня тоже в синей куртке, видишь?
–Ой, действительно! Значит, мы – на одной волне, да? Кстати, эта повязка на голове тебе очень к лицу.
–Лысина мне тоже к лицу, только я постоянно ею обо что-нибудь задеваю, и остаются царапины.
–Это потому что ты – высокий.
–Ага. И еще огромный. Просто держусь скромно. У тебя появилось чувство юмора?
–Откуда? Зачем оно мне в Саратове?
* * *
У выхода из аэропорта располагались автоматы, принимавшие плату за парковку. Перед каждым выстроилась небольшая очередь, в хвосте одной из них томилась русская пара. Анна хотела встать за ними, но Норов потянул ее дальше.
–Застряли!– сварливо пожаловалась Анне блондинка.– Все из-за той каракатицы,– она подбородком указала на пожилую толстую арабку, возившуюся у автомата.– Полчаса уже ковыряется. То карту не тем концом сует, то пин-код набрать не может. Вот корова!
–В жопу ей эту карту засунуть, может, поумнеет! – отозвался ее приятель.
–А главное – все стоят, как в рот воды набрали. В России ее бы давно шугнули.
–Во Франции это называется деликатность,– сдержанно заметил Норов.
–Да в гробу я видела такую деликатность! Я что, целый час тут должна из-за этой коровы торчать?
–Дальше еще есть автоматы,– сказал Норов.– Обычно там меньше народа.
–Где? – деловито поинтересовался кривоносый.
–Пойдемте, покажу.
–Кстати, Владимир,– кривоносый сунул Норову крепкую большую руку.
–Павел.
–Ляля,– пропела блондинка.– Вов, а это – Аня. Мы с ней летели вместе.
Анна вежливо улыбнулась, и Владимир под впечатлением ее роста и стати, уважительно буркнул:
–Очень приятно.
Все четверо вышли на улицу, пересекли по переходу дорогу и в толпе других пассажиров направились к стоянке.
–Многовато тут чурок,– проговорила Ляля, озираясь по сторонам.– Прям не Франция, а Чуркистан какой-то.
–Это не чурки, это французы,– возразил Норов.
–Французы! – саркастически хмыкнула Ляля.– Да они по-французски только «шомаж» и знают.
–Че такое «шомаж»? – заинтересовался Владимир.
–Пособие по безработице.
–Ясно, – хмыкнул Владимир.– Работать-то их хрен заставишь. Лезут сюда отовсюду, как тараканы; французы, дурачки, их к себе пускают, думают, они на них пахать будут, а они им на шею садятся.
–И как французы их терпят? – пожала плечами Ляля.
–Вернее спросить, как арабы терпят французов?– возразил Норов. – Мы в мусульманской стране. Самая читаемая книга здесь – Коран, а самое распространенное французское имя среди новорожденных – Магомет.
–Правда что ль? – поразился Владимир.– Во дают! Вконец обнаглели.
Они подошли к автоматам, Норов пропустил Владимира вперед, и тот, достав карточку, принялся расплачиваться.
–А мы привыкли в России: француженки, француженки! – продолжала возмущаться Ляля.– Законодательницы мод! А они – вон какие! Бегемоты беременные! И все сплошь – в хиджабах.
Владимир расплатился и подождал, пока это сделает Норов.
–Живете здесь на постоянке? – поинтересовался он.
–Время от времени.
–В Тулузе?
–Под Кастельно.
–Где это? Далеко?
–Отсюда – семьдесят семь километров.
–Большой город? – спросила Ляля.
–Нет, крошечный, триста жителей, по нашим меркам – деревушка. Но очень красивый.
–А мы неподалеку от Альби обосновались, в Левисе, знаете?
–Знаю. Тоже приятный городок, побольше Кастельно.
–У нас там свое шато! – не утерпев, похвасталась Ляля. – Тридцать гектаров виноградников и замок средневековый. Полный улет!
–Оно еще не наше,– урезонил ее Владимир.– Мы ж его еще не купили.
–Считай, купили! Мы уже компроми де вант подписали! Ну, договор продажи,– пояснила она Норову. – Знаете, да? Приезжайте с Аней к нам, мы вам все покажем. Там вид такой – спасу нет! Красотища неописуемая! Заодно съездим куда-нибудь, отдохнем, а то че тут делать-то?
–Может, пообедаем вместе? – предложил Владимир Норову.
–Можно,– согласился Норов.
–Какой у вас телефон?
Норов продиктовал, Владимир набрал его и подождал, пока раздался гудок.
–Есть,– сказал он.– Сохраню у себя. Павел, да? Созвонимся.