Дирайк Лэндон, внимательно склонившийся над большим ларцом из кедрового дерева, поднял свою белокурую голову.
– Иначе нельзя было, Кент! – бросил он. – Он вытащил ружье. Если бы Сциппион не выстрелил; он прикончил бы одного из нас.
Оттавей обрел голос.
– Это грабеж! Пиратство! – произнес он.
– Вполне точное определение! – любезно согласился Кент, – и с внезапным удивлением спросил: – Алло, прекрасный незнакомец! Где мы с вами уже встречались раньше?
– Вы – шайка подлых убийц! – проговорил Оттавей сквозь яростно сжатые челюсти.
– Где-нибудь во Франции! – насмешливо процедил Кент. – Где это было – в Амьене, Париже или на Ипре?
– Убирайтесь к дьяволу! – крикнул Оттавей.
– Какова общая сумма добычи, Дирайк? – спокойно спросил Кент.
– Не блестяще! – проворчал тот, – десять камней средней величины и три бутылки с мелочью. – Он обернулся к Оттавею. – Сколько перламутра у вас припрятано в люке каюты?
– Посмотрите сами! – кинул Оттавей.
Кент присел на стол каюты и, глядя на своего пленника, похлопал по торчавшему за поясом дулу пистолета.
– Послушайте, мой молодой герой! – мягко сказал он. – Такое поведение, хотя оно и галантно, нас не устраивает. Как вы торжественно изволили заявить, мы пираты, потомки старинных кровавых браконьеров, но в беспокойные дни нашей современности мы не можем оставлять после себя живые улики. Если у вас есть здравый смысл, вас, выражаясь слогом Алладина, перенесут на волшебный остров. Нам не хватает одного члена правления, и вы даже сможете занять этот выгодный пост. Если же у вас не окажется достаточно здравого смысла, – он докончил многозначительным жестом.
За этим ультиматумом последовало молчание. Оттавею были слышны сверху растерявшиеся голоса пришедшей в смятение команды. Сципион дружески улыбнулся ему, блеснув ослепительной белизны зубами.
– А как насчет команды? – нерешительно спросил Оттавей.
– Она разделит вашу ссылку. Судно будет потоплено.
Грант Оттавей был в полном изумлении. События двигались с беспощадной и поражающей быстротой. Он посмотрел на Ларсена, который выиграл свою последнюю игру в карты, и у него защемило сердце. С внезапной непоследовательностью он нагнулся и снова оттащил от мешка с сахаром протестующего Рикки.
– Так, как же? – протяжно спросил Кент.
– Я не круглый дурак, – ответил Оттавей. – Едем!
IV
Грант Оттавей обогнул угол террасы и нерешительно остановился. На его привлекательном смуглом лице появилось тревожное выражение. Потом, поднявшись на носки, попытался неслышно удалиться обратно.
– Не уходите. Я хочу с Вами поговорить. – Памела Лэндон опустила на колени свою книгу и окинула насмешливым взглядом спину предупредительного незнакомца. Оттавей присел на ближайший складной стул.
– После девяти дней наблюдения, – раздельно произнесла Памела, – я пришла к выводу, что Вы – самый презренный из когда-либо виденных мною людей!
– Благодарю вас! Буду знать. Но, позвольте Вас спросить, за что такая ненависть?
– Я не люблю бесхребетных медуз! Оттавей помолчал. Потом любезно осведомился:
– За что?
– За что? – негодующе повторила она. – И Вам не стыдно? Всякий мужественный человек на вашем месте отказался бы соблазниться этой преступной добычей жемчуга. А Вы, вместо этого, по-видимому, рады возможности стать членом шайки.
– Вы, очевидно, забываете, что я пленник.
– Разве военнопленный переходит на сторону взявших его в плен? Мне приходит на ум крайне нелестное наименование такого поступка.
– Клянусь пятками моих рваных носков! – внезапно вспылил Оттавей, – я бы охотно отколотил Вас!
Она одобрительно посмотрела на него.
– Оказывается, Вы не совсем медуза. Почему вы не усвоите этот тон речи с Нишиокой?
Оттавей взглянул на нее, открыл рот, чтобы что-то сказать, но остановился. Глаза его смягчились и он криво усмехнулся.
– Едва не потерял самообладания, – тихо пробормотал он.
Из-за угла дома появился Ролло Кент. Уселся на балюстраду и устремил торжествующий взгляд на Оттавея.
– Наконец-то, я вас вспомнил, служивый!.. Амьен. Устричный бар Жозефины… Как раз после битвы танков при Камбрэ… верно?
Наступило молчание, прерываемое только криками зеленых попугайчиков, усевшихся на обросшие лишаями солнечные часы покойного чудака голландца. Девушка с любопытством искала взгляд Оттавея, который ощупывал Кента.
– Как называлась ваша часть?
– Одиннадцатый эскадрон. Аэродром на дороге Аррас-Дуллен. – Кент небрежно стряхнул пепел. – Это был занятный вечер, не правда ли?
– Вы были немного навеселе в тот вечер. Устрицы Жозефины были первоклассные, но программа дивертисмента прескверная!
– Так это были вы! – торжествующе воскликнул Кент. – У меня хорошая память на лица.
– Я тогда был прикомандирован к штабу! – лениво заметил Оттавей. – Припоминаю как вы яростно спорили с де Лангри насчет достоинств Фоккеров.
Девушка внезапно поднялась и, подавив зевок, потянулась.
– Очень таинственно, и мало понятно, – проговорила она. – Я иду купаться.
Дирайк Лэндон показался из-за колоннады и с любопытством уставился на Оттавея.
– Ниш хочет вас видеть. Он в радиокомнате.
Грант Оттавей нашел Памелу на песке лагуны, где она сушила свои волосы, как морская наяда и рассеянно задерживала пальцами зеленую черепашку, которая пыталась пробраться к воде.
– Что было нужно Нишиоке? – спросила она без всяких предисловий. Оттавей колебался.
– Нишиока – загадочная личность! – уклончиво ответил он, наконец. – Кто знает, что ему нужно. Во всяком случае, ваш брат ошибся. Мистера Нишиоке не было в радиокомнате.
– А что такое между вами с Кентом?
– Вы слышали. Мы случайно встретились во Франции.
– Я не так глупа! За этим что-то скрывается. Я больше не могу выносить этой атмосферы преступлений и грабежа, Нишиока, – пресмыкающийся негодяй, Дирайк – слабовольное орудие, Ролло Кент хочет, чтобы я стала его женой…
Оттавей перестал разгребать пальцами песок.
– Он беспокоит Вас?
– Во всяком случае, он мужественный человек! – сказала она мрачно.
Оттавей проводил глазами освобожденную черепашку, которая поползла в воду.
– Что я должен сделать по-вашему?
– На дно лагуны опущены два моторных бота. Каждый из них снабжен запасом горючего и готов выйти в море. Зная секрет, легко можно, нырнув, поднять один из них на поверхность, а я плаваю как рыба. Мы успеем добраться туда вовремя. Вряд ли они стали бы нас преследовать. Завтра ночью, как вы, наверное, знаете, будет предпринят новый набег на жемчужные промысла.
Оттавей кивнул.
– Мое посвящение в это милое занятие!
Глаза девушки испуганно расширились.
– Пожизненная тюрьма – живая могила, сырая и заплесневелая. Подумали вы об этом?
Оттавей задумчиво спросил:
– А что Вас мучает? – совесть или перспектива заполучить там насморк?
– То и другое! – лаконично ответила она, ежась от внутреннего холода.
Оттавей тщательно разминал в пальцах папиросу.
– Сожалею, но ничего не могу поделать! – сказал он, наконец. – Именно сейчас, я не могу покинуть остров.
Смуглые щеки Памелы побелели, а губы судорожно искривились в горькую усмешку;
– Только этого я от вас и ожидала. Вы – либо трус, либо – дурак!
– Второе возможно, но первое – вряд ли, мисс Лэндон! – вмешался приторный голос. – Не двигайтесь мистер Оттавей. Я держу Вас под прицелом. А всякая поспешность была крайне излишней.
Нишиока с револьвером в руке выскользнул на солнечный свет из тени ближайших кустов.
V
Рука Оттавея едва заметно дернулась и неподвижно застыла. Глаза впились в сверкающее дуло револьвера. Памела сухо спросила:
– К чему такой мелодраматизм, мистер Нишиока?
– Мистер Оттавей может ответить лучше меня. Оттавей слегка передернул плечами и продолжал упорно смотреть на японца.
– Зачем эта артиллерия, мистер Нишиока? – спросил он, наконец.
В ответ японец протянул с быстротой нападающей змеи свою руку, и ловко вытащил из бокового кармана Оттавея небольшой полированный револьвер.
– А теперь, – мирно заметил он, – мы можем поговорить. К моему крайнему сожалению, мистер Оттавей, я должен предъявить вам ультиматум. Если шифр не будет у меня в руках в девять часов завтрашнего утра, вы принудите меня к крутым мерам.
– Шифр! – воскликнула пораженная девушка. – Какой шифр?
– Наш новый друг, – четко произнес Нишиока, – случайно оказался тайным агентом.
– Вот оно что! – пробормотала Памела. – Теперь понимаю, о чем ему намекал Ролло Кент…
Нишиока снял панаму