– Нет. Скурвились все и в начале девяностых все рухнуло. Сами столбовыми боярами возжелали стать и народным достоянием владети, – горько усмехнулся Дмитрий.
– Понятно… и, пожалуй, не удивлен. Пообщался я с некоторыми нынешними… столбовыми боярами, вот уж правда… я ведь и настоящих аристократов повидать успел… еще на Великой Войне… один в один, слова через губу цедят, холопы дескать, ходите, докучаете. Все настоящие коммунисты на войне с фашистами полегли, осталось их немного, а как уйдут они, так и сгниет все…
Помолчали.
– Так что там за СВО было, где тебя ранило?
Дмитрий стал рассказывать.
– Бандеровцы значит, – покивал головой дед Игнат. – Не додавили их… а теперь еще и Хрущев из лагерей выпустил… вот нечисть и расплодилась.
– Ну да… но хуже другое… мир после того, как СВО закончилась, оказался не таким долгим как того хотелось бы. Европа решила взять матч-реванш и заполучить-таки ресурсы России для чего вложила все свои силы и средства в оборонку и армию до минимума сократив социалку. Окраину наводнили беженцами из Азии и Африки, восполнив потерянное во время СВО население аборигенов, окраинские власти дали им гражданство, после чего европейцы вновь умело раздули конфликт через череду провокаций и погнали уже этих новоокраинцев в бой. Вот только эти новоокраинцы все никак не кончались, сколько их не перемалывали. Но оно и понятно, в Европе полно этих мигрантов, многие десятки миллионов, и их засылали в Окраину дивизиями. Со всей Европы шли эшелоны с живой силой и вооружениями. Мы еще удивлялись, дескать зачем европейцы принимают толпы этих беженцев, ведь эти беженцы доставляли просто невероятное количество проблем: убийства, грабежи, изнасилования, при этом на них тратились огромные суммы для выплаты пособий. Официально ведь заявляли, что рабочих рук не хватает, но работать они не сильно-то и желали. Доходило до абсурда, беженцы ничего не делая получали пособия больше чем работающие европейцы! Но потом все встало на свои места. Просто европейские политики уже тогда понимали, что без войны с последующим грабежом поверженного соперника не обойтись для поддержания своего текущего уровня жизни, а собственного населения не хватит для формирования армии вторжения в Россию, не говоря уже о том, что собственные граждане в большинстве своем воевать не захотят, и нужно было набрать где-то пушечное мясо. Вот и набрали. Как только беженцев и их потомства стало в достатке, так и начали, устроив перед этим генеральную репетицию, чтобы понять, что будет собой представлять современная война против России, спалив ради этого Окраину. Европейских же солдат из собственно европейцев как раз хватило для того, чтобы заставить мигрантов встать в строй. Они правда так просто поначалу не дались, поняв какую участь им приготовили, пример окраинцев им это очень доходчиво показал, полыхнули городские бои, особенно сильно горело во Франции и Германии, но долго они не продлились, армия быстро задавила очаги сопротивления, европейцы наконец смогли отыграться на мигрантах за свое унижение, так что действовали жестко. Равняли кварталы-гетто собственных городов заселенных чужаками и взяв в заложники родных: родителей и детей, заставили их пойти в окопы. Окраинцы при этом сформировали заградотряды. Европейцы может чему-то и научились, вот только солдаты из насильно завербованных оказались не очень, так что война превратились в этакое перетягивание каната. В ход с обеих сторон открыто пошла химия и бактериологическое оружие.
– Сволочи…
Дед встав, достал из шкафчика початую бутылку водки с парой стаканов и плеснул по сотке.
Выпили.
– Наверное Господь тебя решил сюда отправить, чтобы смог изменить все это…
– Да что я тут смогу один сделать? Как?!
– Не знаю Дмитрий… не знаю… ума не приложу. Но сделать что-то нужно.
– Письма писать или того паче лично прийти в КГБ и о чем-то предупреждать нет смысла – упекут в дурку, так как доказательств я предъявить никаких не могу, не помню ни одного события за которое можно зацепиться, ни землетрясения, ни цунами или еще что-то в том же роде. Мало ли тех, кто пишет властям из тех по ком дурка плачет?
– Верно говоришь…
– Да и на высшей должности в государстве сидит человек производящий впечатление, что он сам из дурки сбежал, причем из палаты для буйнопомешанных, такого о чем-то предупреждать все равно что плевать против ветра, не поверит.
Дмитрий вспомнил кадры как Хрущев потрясал ботинком на трибуне ООН.
«Испанский стыд, – подумал он. – Хуже только кадры с дирижированием Ельциным немецким военным оркестром в пьяном виде».
Да и его постоянные угрозы миру показать всем кузькину мать, тоже говорит об интеллектуальном уровне человека, не высоком, мягко говоря. Глядишь на него и не понимаешь, как такой человек вообще смог стать главой СССР. Безграмотный, творящий все что захочет левая пятка, не просчитывающий последствия своих решений хотя бы на пару шагов… В общем как ни посмотри связываться с таким себе дороже.
– Завалить его? Так смысла особого нет, Хрущева и так скоро скинут. Ликвидировать вместе с ним Брежнева? Так где гарантия, что вместо него не придет кто-то еще хуже…
Дед Игнат только кивал.
– Если как-то и можно что-то изменить, то это только изнутри, для чего надо встраиваться в партию. Только это все будут мертвому припарки…
– Почему?
– Быстро по партийной лестнице не подняться, даже зная, кто в итоге сыграет и пристроиться к нему прицепом, чтобы в ответственный момент перехватить инициативу. Опять же, даже если все будет удачно, то сколько времени потребует этот подъем с глубины? Тридцать, а то и все сорок лет? К этому времени уже все сгниет и рухнет. Да и нет у меня даже тридцати лет, это как раз «святые девяностые» начнутся. Десять, максимум пятнадцать, чтобы как-то развернуть СССР на другой маршрут до того, как этот корабль не прошел точку невозврата.
– Ну да…
– Да и, откровенно говоря, не чувствую я в себе таких способностей. Это ведь надо угождать, лебезить. А это все не в моем характере… а если начну, то сам могу скурвиться.
– Понимаю… нельзя прыгнуть в дерьмо и не запачкаться…