– Ты уверен? – удивился Отто Барретт.
Рино ни о чем спрашивать не стал, просто сделал и все. Это очень хорошо, потому что ни в чем я на самом деле не уверен. Но что нам еще остается?
Пилот взорвал станцию без сомнений, и это впечатляло. «Виа Феррата» содрогнулась, компьютер изошел предупреждениями об угрозе. Полагаю, где-то в центральных залах уже началась паника, но ничего, выживут… или нет. Все мы – нет.
Станцию знатно качнуло, как я и предполагал, но качнуло в нужную сторону. Скорость не снизилась, и в какой-то момент показалось, что мы летим прямо к магнетару. Потому что мы сошли с ума. Такой вот тупой мотылек, вдруг увидевший голубовато-белый свет. Но на другое решение времени уже не было – да и мое оказалось верным. Тот маяк, что теперь следовал по нашему прежнему курсу, загорелся… а мы – нет. «Виа Феррата» продолжила путь.
– Нужно возвращаться обратно! – засуетилась Лилли Хетланд. – Нас же сейчас захватит магнетар! Бернарди, разворачивайте корабль!
– Жди, – приказал я.
– Не слушайте этого уголовника! Он лишился рассудка!
– Жди, я сказал!
– Посмотрите на него, он же умирает! – не унималась Лилли. – Он хочет погубить и нас!
Правда, но наполовину. Я умираю. Но я хочу не погубить, а спасти – одного человека, остальные бонусом пойдут.
Рино то ли догадался о чем-то подобном, то ли в мою пользу сыграли предыдущие победы, заставившие его поверить мне. Он удержал станцию на том курсе, который задал я.
Лилли такой расклад не устраивал, она рванулась вперед, наверняка желая побороться за штурвал. Но ее в движении перехватил Овуор, куда более сильный, и без труда удержал. Елена Согард предпочла промолчать.
Я смотрел теперь только на магнетар, полыхавший перед нами. Какой свет… столько света! В таком и умирать, пожалуй, не страшно…
Но не сегодня.
– Девяносто вправо, – наконец объявил я.
Рино, напряженный до предела, тут же выполнил приказ.
Для нас для всех это был момент истины. Я знал, что подошел предельно близко к горизонту событий магнетара… опасно близко. Мог ли он нас захватить? Мог, и, если бы он потянул нас к себе, мы бы уже не вырвались, никак.
Но на этот раз повезло. «Виа Феррата», наверняка похожая на тяжелого, раненого в закопченный бок кита, все-таки справилась. Мы приближались к границе опасной зоны, туда, где ни один из титанов не будет властен над нами.
Этого я уже не увидел: сознание отключилось до того, как я успел понять, что происходит.
* * *
Мира стала первой, кто заметил, что он потерял сознание. Это спасло их обоих.
Кочевники были заворожены тем, как металлическая громада станции извернулась в пути, обходя неизвестную угрозу. Нельзя сказать, что «Виа Феррата» уже была в безопасности. Но они отдалялись от зоны, признанной критической, и возвращались к привычному уровню угрозы Сектора Фобос.
Все думали о себе – о том, что выжили, что увидят завтрашний день. О том, кто обеспечил это выживание, сейчас выгодно было забыть, вот Мира и стала единственной, кто смотрел не на экран, а на него.
Гюрза показался ей мертвым… На секунду – но показался, так что это была долгая и страшная секунда. Потом Мира догадалась перевести взгляд на экран сканера и убедиться, что там все еще есть жизненные показатели. Правда, чудовищные, демонстрирующие, что спасать его нужно немедленно… Но Гюрза все еще боролся за жизнь, и Мира собиралась ему помочь.
Вторыми, кто заметил его состояние, увы, стали кочевники. Однако произошло это на целую минуту позже, и Мира успела подготовиться. Когда они рванулись к Гюрзе, она в одного выстрелила из шокера, другого просто ударила в грудь ногой. Оба вылетели за пределы командного пункта, и Мира тут же заблокировала за ними дверь. Спустя секунду на металл обрушились сокрушительной силы удары, однако просто войти кочевники не могли: для разблокировки требовался допуск офицерского уровня.
– Какого черта? – нахмурился Отто Барретт. – Это нападение на полицию!
– Это нападение полиции! – уточнила Мира. – Можете объяснить, что они пытались сделать?
– Вот и мне интересно, – холодно добавила Елена Согард.
– Избавиться от преступника, очевидно, – пожал плечами глава полиции. – Я не одобряю метод, но одобряю цель. Гюрза выполнил то, что от него требовалось, но остался опасен. Так почему бы не решить проблему прямо сейчас?
– Вообще-то, за это ему даровано помилование! – напомнила Мира. – Он с этого момента становится законным обитателем станции, у него такое же право на защиту, как у всех остальных! И презумпция невиновности снова действует.
– Это Гюрза, его имя в принципе не может оказаться в одном предложении со словом «невиновность».
Елена собиралась ответить, но не успела: в разговор неожиданно встряла Кети. Мира даже не заметила, что медичка все еще здесь, эта поганка затаилась где-то в углу, а теперь решила подать голос:
– На самом деле он и так почти мертв… Жизненные показатели очень низкие, на его спасение уйдет очень много ресурсов. А зачем?
– Когда все на станции узнают, что мы выхаживаем Гюрзу, добром это не кончится, – быстро заявил Барретт.
Он ведь специально так сказал… «Когда», а не «если». Он, по сути, напрямую угрожал Елене возможными мятежами и беспорядками.
Тут уже адмиралу пришлось задуматься. Вряд ли она собиралась нарушить свое слово изначально, но теперь ей противостоял начальник полицейского отдела, причем нагло и агрессивно. Елена еще не ответила, она не приняла решение… Но, если бы она дала согласие на казнь, Мира была бы вынуждена вступить в прямое противостояние и с ней. А пока Елена не сказала ничего, был еще шанс решить дело спокойно.
Пришлось перейти к Плану Б – тому, который Мире не нравился с самого начала. Она ввела несколько команд через свой личный компьютер, и на одном из мониторов появилось изображение центрального процессора станции – с подсоединенной к нему бомбой.
Той самой, которую использовала Фиона, чтобы саботировать успех Миры с маяками. Когда Гюрза передавал ей эту бомбу, Мира была уверена, что устройство не пригодится. Но когда стало ясно, что придется играть по новым правилам, она тут же вспомнила об этом «подарке».
Именно установкой бомбы Мира занималась в то время, пока остальные готовили станцию к опасному перелету.
Отто быстро разобрался, что к чему, и бросил на Миру пылающий злостью взгляд, так не похожий на его обычное спокойствие:
– Ты в своем уме? Где твои мозги, в голове или между ног?
– Аргумент не мальчика, но мужа, – криво усмехнулась Мира.
– Ты готова подорвать всю станцию ради серийного убийцы только потому, что он тебя трахает?!
– Объяснитесь, Волкатия, – потребовала Елена.
– Во-первых, я не сплю с Гюрзой, я скажу это один раз – и больше обсуждать не буду. Во-вторых, я догадывалась, что не все готовы будут соблюдать соглашение. Я говорю не о вас, адмирал, в том, что вы сдержите свое слово, я не сомневаюсь. Что же до траты на Гюрзу ресурсов… Я не буду говорить, что он только что ее отработал. Я вам вот что скажу: мы все еще в Секторе Фобос – и проведем здесь много лет. Вы уверены, что больше не будет ни одной ситуации, в которой нам понадобится Гюрза?
– Достаточно, лейтенант, я поняла вашу мысль. Вы поторопились со столь решительными действиями, я собиралась сдержать свое слово в любом случае.
Говорить Елена могла что угодно, Мира все равно видела, что адмирал не злится на нее. Елена и сама понимала, что с таким аргументом, как бомба возле центрального компьютера, ей будет проще держать кочевников на коротком поводке.
– Пусть отключит эту дрянь! – потребовал Отто. – А потом мы обсудим ее наказание!
– Наказание за что? – уточнила Елена.
– Она чуть не взорвала станцию!
– Такая бомба станцию не взорвет, – возразила Мира. – И я вообще ничего не делала, а «чуть» не считается. Чтобы так все было и дальше, мне нужно вводить в компьютер взрывного устройства специальный код, который знаю только я и который постоянно меняется, каждый день. Это, подозреваю, заставит вас и ваших детей десять раз подумать, прежде чем снова