Рино ожидал, что убийца будет таиться, тщательно замаскирует смертельную ловушку под попытку спасения. Но Гюрза умел удивлять:
– Я скинул в общую сеть схему станции. На тех участках, которые отмечены красным, необходимо установить взрывные устройства класса Е-185, полный набор, как полагается.
– Ты действительно надеешься, что кто-то воспримет это требование всерьез? – презрительно поинтересовался Отто Барретт.
– Тот, кто хочет жить, воспримет.
– Жить у тебя в заложниках?
Рино не хотелось поддерживать Гюрзу. Ну вот совсем не хотелось, он сейчас этого ублюдка ненавидел даже больше, чем раньше – из-за того, какими глазами смотрела на него Мира. Но промолчать пилот все-таки не смог.
– Вообще-то, он дело говорит…
– И ты туда же? – укоризненно посмотрел на него полицейский. – Да он убить всех нас хочет!
– Убить всех вас проще, чем вы думаете, – напомнил Гюрза. – Просто ничего не делать. Если даже вы с этим справляетесь, то я тем более смогу.
– Главная проблема нашей станции – хреновая маневренность, – неохотно пояснил Рино. – Контролируемые взрывы смогут быстро развернуть ее в нужную сторону, если станет совсем туго.
– И если будет потерян контроль, – добавил Гюрза. – Но этого мы тоже попытаемся избежать. У станции есть щиты от разных видов облучения.
– В том-то и дело – от разных! – огрызнулся Рино. – Если бы можно было просто накрыться панцирем, умник, я бы давно это сделал!
– Одним нельзя. Двумя можно. Двух для известного излучения магнетара и черной дыры хватит.
– Да, только станция не сможет поддерживать два одновременно!
– Поэтому мы будем их переключать. Быстро.
– Компьютер не поддержит такие быстрые переключения, он сочтет их ошибкой и начнет перезагрузку в самый неподходящий момент!
– Поэтому делать это будет не компьютер, а ты.
У Гюрзы на все был ответ, всегда. Этот псих выглядел так, будто сдох три дня назад, но при этом его голос звучал ровно, а взгляд воспаленных глаз оставался спокойным. Кто-нибудь вообще проверял, человек ли он?
Но хуже всего оказалось то, что Рино вынужден был смириться. Он видел: Гюрза и правда составил полноценный план в ситуации, которая совсем недавно казалась безнадежной.
Пожалуй, все ожидали, что Гюрза сядет за панель управления и либо спасет всех, либо всех погубит. Но он развернул бурную деятельность, в которой были заняты чуть ли не все отделы. Техники выбирались на поверхность станции и в срочном порядке перемещали некоторые антенны. Они же занимались установкой бомб. Кочевников отправили проводить частичную эвакуацию: людей убирали из отсеков, которые окажутся слишком близко к возможному поражению взрывами, и сгоняли в центр станции. Корабли сопровождения выстраивались в ровную линию прямо за «Виа Ферратой». Медики следили, чтобы псих не отправился в мир иной раньше срока.
Все это отнимало время, а времени у них не было, поэтому к работе привлекли всех, кого только можно. Станция, до этого сонная, вечно настороженная, плывущая непонятно куда и непонятно зачем, будто ожила. Теперь, когда у каждого было четкое задание, страх сам собой отошел на второй план. Сумасшедший убийца, который всегда действовал один, отдавал приказы четко, он, как оказалось, давно разобрался, какие специалисты собраны на «Виа Феррате».
Мира тоже куда-то исчезла, но куда – Рино не представлял, он не успел услышать отданный ей приказ. Это и к лучшему: пилоту неприятно было видеть, как она бегает вокруг Гюрзы.
К моменту, когда станция вошла в зону риска, все было готово. Первой двигалась не она – первыми Гюрза послал разведчиков. Он понимал, что технологии Земли не могут издалека анализировать все виды излучения, на которые способны космические титаны в такой ситуации, поэтому убийца собирался ориентироваться по ходу дела.
Впереди летела череда малых разведывательных дронов. Таких на «Виа Феррате» нашлось больше всего, и они могли охватить внушительную территорию. За ними следовали пилотируемые дроны, эти были сложнее, но и воспринимали они гораздо больше. Особенно странно в этой свите смотрелись два маяка, и Рино даже не понял сначала, зачем Гюрзе понадобилось рисковать таким сложным и дорогим оборудованием, но потом он разобрался.
Маяки изначально были настроены на особо тонкое восприятие сигналов любого толка на максимально возможном расстоянии. С их помощью Гюрза, похоже, надеялся создать условную карту, определить, докуда дотягивается черная дыра, где начинается власть магнетара. Что же до дороговизны… если станция погибнет, то погибнет полностью, так какая разница, сколько стоит ее груз?
Самая сложная часть путешествия начиналась. Это понимали все – и это на всех давило. Даже те, кто раньше возмущался и требовал запасного плана, враз затихли, пораженные величием обитателей космоса.
Рино с удивлением обнаружил, что здесь и сейчас не воспринимает Гюрзу как кровожадного психа. Потом это чувство, естественно, вернется, равно как и их вражда. Но в момент перехода это был просто очередной командир, приказы которого Рино готов был выполнять с военной дисциплиной.
Даже кочевники перестали рычать на своего врага, затаились. Они стояли достаточно близко к Рино, чтобы пилот услышал их тихие голоса.
– Нет, ну как пылают… Слушай, а как думаешь, если они столкнутся, кто победит? Магнетар или черная дыра?
– Издеваешься? Этого вообще никто и никогда не узнает!
* * *
Черная дыра.
Как только они доберутся друг до друга, черная дыра сожрет магнетар.
Я умру в окружении полуграмотных дегенератов. Поверить не могу. Хотя, может, и следовало ожидать, что судьба поквитается со мной именно так?
Собственно, для нас совершенно не важно, кто там кого сожрет. Когда магнетар приблизится еще больше, черная дыра начнет поглощать его энергию. Этот увлекательный гастрономический процесс продлится сотни тысяч лет, может, и до миллиона-другого дотянет. Я в таких предположениях могу бросать любые цифры, все равно никто не проверит.
Сам процесс будет красивым, но губительным для всего живого… да и не живого. Все, что окажется рядом, будет уничтожено ими. Забавно, если сюда начнет вести какая-нибудь кротовая нора. Ты прорываешься через пространство, радуешься, что долетел, что оно тебя не прожевало… И вряд ли успеваешь понять, что уже мертв.
Так что мы, можно сказать, успели прыгнуть в последний открытый люк космического корабля. Узкая дорога, по которой мы летим, схлопнется через пару веков. Очень быстро для космоса, очень медленно для человека, но нам это не поможет, потому что она уже сейчас непонятно какая.
А когда не станет и ее, когда закончится процесс слияния, на этом месте образуется такая черная дыра, рядом с которой нынешняя выглядит невинным одуванчиком. Представлять не хочется, да и не надо, мы этого все равно не увидим.
Лично я так точно, не факт, что я до конца этого безумного броска дотяну. Мне ведь для выживания и правда требовалось не делать вообще ничего, даже не думать. А что в итоге? Я делаю все и сразу, про уровень мозговой активности и говорить нет смысла. Я знаю, что это вредит мне. Я это чувствую. Обезболивающие не справляются, да и нельзя мне их много в нынешнем положении. Внутри черепа как будто засело что-то острое и очень горячее. Пару раз уже были судороги, пока удается подавить их препаратами, но это не будет спасать меня вечно. Собственно, я поэтому и посадил за штурвал Рино де Бернарди. В другое время я занялся бы таким сам, а теперь понятия не имею, когда у меня откажут руки. Воспаление мозга – штука занятная: предугадать мало что возможно, сплошные сюрпризы впереди.
Но тут вот какое дело: нельзя действовать вполсилы. Если честно, я уже сейчас не уверен, можно ли меня спасти. Однако небольшая доля вероятности по-прежнему есть,