– Так почему ты пришел сюда? – спросила она, когда стена была зачищена. – Тоже хочешь понять, что это было за излучение?
– Здесь я это не пойму, мне интересно кое-что другое. Тебе тоже.
Тела, которые уже исследовали медики, я не трогал. Я переместил на рабочий стол фрагменты тел тех людей, которые погибли, сражаясь друг с другом. Все указывало на то, что их уже подготовили к кремации. Полагаю, это сделают завтра утром, так что успел я вовремя.
Мира подошла ближе к столу, чтобы рассмотреть жутковатую смесь иссушенных останков.
– Что в них интересного? Они просто не выдержали испытание изоляцией и убили друг друга!
Мира сказала то, о чем думали все, по сути, назвала причину, по которой медики не проводили полноценное вскрытие. Но для них это простительно. Мне любопытно другое: почему психолог, работающий на «Виа Феррате», не заинтересовался этим случаем?
Даже в условиях изоляции и нарастающего чувства безнадежности эти люди должны были вести себя не так. Мог ли кто-то из них подраться, поддавшись стрессу? Вполне. Но остальные растащили бы их. Речь идет об экипаже исследовательского корабля, ученых, подготовленных к таким испытаниям. Они ни при каких обстоятельствах не должны были поддаться истерии и начать драку, во время которой рвали друг друга на части голыми руками.
Но они это сделали. По причине, на которую указал мужчина из соседней комнаты. Я мог бы объяснить все это Мире, однако объяснять я просто не люблю, а мы с ней и так говорили слишком долго.
Поэтому я взял со стола ближайшую голову, которая после долгих лет в условиях искусственной атмосферы превратилась в череп, обтянутый иссохшими мышцами, тонкой, как древний пергамент, кожей и остатками волос. Голову в драке никто не отрывал, это небрежная транспортировка сделала свое дело, но мне так даже удобней.
– Что ты делаешь? – насторожилась Мира.
И снова я не ответил ей – но снова на нее смотрел. Она – на голову в моих руках, я – на нее. Мне любопытно было проследить за ее реакцией на мой поступок. По-прежнему не сводя с нее глаз, я размахнулся и ударил голову о край металлического стола с такой силой, что череп раскололся на две части, как спелый кокос – да простит мне покойник это сравнение.
Мира не вскрикнула, и это хорошо. Но она вздрогнула, она быстро разозлилась, она явно готовилась меня упрекнуть за бесчеловечное отношение к трупу – хотя чего она ожидала от психопата? Я и с живым человеком так могу поступить, если очень надо…
Не суть. Читать мне нотации Мира не стала, потому что в этот момент она увидела, что именно находилось в черепной коробке.
На стол высыпалась груда странных неровных желтоватых комков. Понятно, что время и искусственная атмосфера сделали свое дело. Но даже с учетом этого человеческий мозг должен был выглядеть не так, для того чтобы понять это, медицинское образование не нужно.
У меня, кстати, медицинское образование есть – оно требовалось, чтобы мои жертвы не умирали слишком быстро. Но не думаю, что эта информация добавит Мире доверия ко мне.
– Что это такое? – опомнилась она. – Что с ним случилось?
– Не только с ним.
Я потянулся к другой голове, однако Мира умоляюще сложила руки:
– Не нужно, я верю на слово!
– Там может оказаться не совсем то, но нечто близкое. Это заболевание, уникальное. Вот на что он пытался указать нам. – Я посмотрел на хранилище, в котором дожидалось своего часа тело мужчины. – Он проводил вскрытие на себе, чтобы мы сделали то же самое с ними.
– Он мог бы просто написать инструкцию!
– К моменту, когда он сообразил, что это необходимо, писать было уже негде – или он был не в состоянии. Он тоже поддавался болезни, но сопротивлялся этому. В его теле сохранились повышенные дозы нейростимулятора. Местные умники решили, что препарат он принял ради успешной вивисекции.
– А он просто сопротивлялся болезни…
– Именно. Я проверил все образцы тканей, которые мог в условиях морга. Эти люди были больны, поэтому и бросились друг на друга.
– Надеюсь, это не заразно? – поежилась Мира. – После стольких лет…
– Вряд ли. Я сомневаюсь, что заражение изначально происходило от человека к человеку. Перед доставкой на «Виа Феррату» тела прошли необходимый карантин, все без исключения.
– Они могли быть больны тем, что нам неизвестно.
– Это один из вариантов. Второй – их болезнь стала результатом мутации, вызванной внешним воздействием.
Разбираться с этим самостоятельно я даже не собирался. Я планировал оставить все результаты сегодняшних анализов в морге, пускай медики с ними возятся. Разумеется, подпись к такому подарку не предполагалась, меня даже не заподозрят – беглым серийным убийцам полагается младенцев жрать да девиц насиловать, а не помогать экипажу. Неожиданные бонусы моей работы. Правда, из-за появления Миры придется еще раз перепроверить цифровой след, но это как раз терпимо.
Проблема в том, что эта болезнь вряд ли связана с той энергией, которая уничтожила «Марию Яниссар». Если только через облучение… и то сомнительно. Скорее всего, причины у этих явлений разные, и меня как раз волнует та, которая не лечится уколом нейростимулятора.
Мне казалось, что все очевидно, но Мира почему-то зациклилась на менее важной из проблем.
– Слушай, а это не может быть паразит? – задумчиво поинтересовалась она. – Я понимаю, что проверка на паразитов входит в стандартные карантинные меры, но все же… Что, если это не земной паразит, а нечто такое, что они подцепили в Секторе Фобос?
– Я бы спросил, когда зародилась твоя любовь к древним фильмам ужасов, но мне не интересно.
Не понимаю, почему об этом вообще нужно говорить. Не важно, откуда взялся предполагаемый паразит – с Земли, с ближайшей планеты или с крылышек пьяной феи, которая врезалась в иллюминатор. Если он смог воздействовать на людей, он – форма жизни, достаточно близкая к ним. А если так, его должны были обнаружить наши сканеры, круг замкнулся.
Я ожидал, что Мира и сама поймет это, но она продолжала рассуждать:
– Что, если он сохранился не во всех телах? Или впал в анабиоз? Он может проснуться в любой момент, сообразив, что мы снова рядом… Он воспользуется тем, что никто даже не думает его искать, и нападет!
Сначала я почувствовал раздражение из-за того, что она уперлась и не желала двигаться дальше. Она будто доказывала, что ее нужно убить, работать с кем-то слишком сложно… Но потом мне стало не до того. Раздражение схлынуло само собой, сменившись тем неповторимым триумфом, который приносит понимание. И не просто понимание, а решение той самой задачи, которая еще недавно казалась невозможной, слишком запутанной… Слова Миры неожиданно стали подсказкой, ключом, которого мне так не хватало.
Я понял, что погубило «Марию Яниссар».
* * *
Рино любил загадочных женщин, но лишь до определенного предела. Она подошла в баре, бросила пару намеков – и вот они уже в постели, выясняют все, что было скрыто. Примерно такой сценарий. Когда же интрига затягивалась и переползала в сферу работы, пилоту становилось неуютно.
Тем не менее, когда Мира попросила его помочь, он не отказал. Не только потому, что она была красивой женщиной – хотя и это приятный бонус. Просто он чувствовал: она отличается от других инженеров, с которыми он уже познакомился на «Виа Феррате». Мира была достаточно увлеченной, чтобы решиться на вылазку в обломок корабля, но при этом достаточно хладнокровной, чтобы не зацикливаться только на этом.
Вот и теперь она попросила помощи Рино спокойно, оставляя за ним право отказать. Когда же он согласился, Мира оформила полет по всем правилам, получила на него разрешение, чтобы они снова не вляпались в неприятности.
Ей не стали отказывать, потому что начальству на самом деле было не до нее. «Виа Феррата» замедлилась так сильно, что, можно считать, остановилась. При том, что очевидной опасности не было! Мало ли, что произошло с кораблем экспедиции, исчезнувшей тридцать лет