Другие исследования всемирной истории связывают основные сдвиги с "подъемом государства" в "ранний современный период" - два термина, связанные с представлением о едином пути к нормальному и универсальному типу суверенитета - "западному" типу. Ученые называют разные даты рождения этой "современной" государственной системы - 1648 год и Вестфальский договор, восемнадцатый век с его инновациями в западной политической теории, американская и французская революции. Но если расширить наш взгляд на пространство и прошлое и сосредоточиться на империях, то можно увидеть, что государства институционализировали власть на протяжении более двух тысячелетий в разных частях мира. История о развитии европейского государства и "реакции" других народов исказила бы долгосрочную динамику государственной власти как в Европе, так и в остальном мире.
В той мере, в какой государства стали более могущественными в Англии и Франции в конце XVII и XVIII веков, эти преобразования были следствием империи, а не наоборот. Как державы, пытающиеся контролировать большие пространства, империи направляли широко производимые ресурсы в государственные институты, которые концентрировали доходы и военную силу. Войны между империями в восемнадцатом, девятнадцатом и двадцатом веках стали основой для революционных движений, бросивших вызов европейским государствам-империям.
Другими словами, это исследование империи порывает с особыми претензиями нации, современности и Европы на объяснение хода истории. Книга представляет собой интерпретационное эссе, основанное на анализе отдельных имперских ситуаций. В ней рассказывается о том, как имперская власть, а также борьба за нее и внутри нее на протяжении тысячелетий определяли конфигурацию обществ и государств, вдохновляли амбиции и воображение, открывали и закрывали политические возможности.
Империя как тип государства
Что же такое империя и как отличить ее от других политических образований? Империи - это крупные политические единицы, экспансионистские или обладающие памятью о власти, распространяющейся в пространстве, государства, сохраняющие различия и иерархию по мере того, как они включают в себя новые народы. Национальное государство, напротив, основано на идее единого народа на единой территории, представляющего собой уникальное политическое сообщество. Национальное государство провозглашает общность своего народа, даже если реальность более сложна, в то время как государство-империя заявляет о неэквивалентности нескольких групп населения. Оба типа государств инкорпоративны - они настаивают на том, чтобы люди управлялись их институтами, но национальное государство склонно к гомогенизации тех, кто находится внутри его границ, и исключению тех, кто к нему не принадлежит, в то время как империя тянется вовне и притягивает, обычно принудительно, народы, чьи различия становятся очевидными под ее властью. Концепция империи предполагает, что разные народы внутри государства будут управляться по-разному.
Смысл такого разграничения заключается не в том, чтобы поместить вещи в четко определенные рамки, а в обратном: рассмотреть диапазоны политических возможностей, а также напряженность и конфликты между ними. Люди часто пытались превратить государство, в котором они жили, в нечто иное - требовать автономии от властного императора от имени народа или распространить власть одного народа на другие, чтобы создать империю. Там, где "нации" действительно становились значимыми единицами власти, им все равно приходилось делить пространство с империями и отвечать на вызовы с их стороны. Сможет ли государство, зависящее от человеческих и материальных ресурсов одного народа и одной территории, выжить в отношениях с державами, чьи границы более обширны? Даже сегодня жители тихоокеанских островов (Новая Каледония по отношению к Франции) или карибских (Пуэрто-Рико по отношению к США) и других мест взвешивают преимущества и недостатки отделения от более крупных образований. Пока существует разнообразие и политические амбиции, строительство империи всегда является соблазном, а поскольку империи увековечивают различия наряду с инкорпорацией, всегда существует возможность их распада. По этим причинам империя - полезная концепция для осмысления мировой истории.
Иногда создатели новых государств сознательно строили собственные империи, как это делали революционеры против Британии в Северной Америке XVIII века. В других случаях новые независимые государства шли по национальному пути, как в деколонизированной Африке в конце XX века, и вскоре обнаруживали свою уязвимость по отношению к более крупным государствам. Империи сами иногда пытались создать нации - предпочтительно на территории другой империи, как это делали британские, французские, российские и австро-венгерские лидеры на османских землях в XIX веке. Не было и нет единого пути от империи к нации - или наоборот. Оба способа организации государственной власти создают проблемы и возможности для политически амбициозных людей, и как империи, так и национальные государства могут быть преобразованы в нечто более похожее на другое.
Какие еще политические формы можно отличить от империи? Малые группы, более или менее однородные в культурном отношении, часто организованные вокруг разделения задач по полу, возрасту, статусу или родству, часто считаются антитезой империи. Некоторые ученые избегают термина "племя" как снисходительного, но другие используют его для описания социальной группы, которая может быть гибкой, интерактивной и политически творческой. В этом смысле племя может развиваться по мере того, как люди расширяют власть над другими и дают себе имя, а иногда и миссию. В евразийской степи племена объединялись в огромные конфедерации, которые временами превращались в империи. Монгольские империи XIII века возникли на основе политики формирования и конфедерации племен.
Тот факт, что племена, народы и нации создавали империи, указывает на фундаментальную политическую динамику, которая помогает объяснить, почему империи не могут быть привязаны к определенному месту или эпохе, а возникают и возрождаются на протяжении тысячелетий и на всех континентах. В условиях широкого доступа к ресурсам и простых технологий небольшие преимущества - больший размер семьи, лучший доступ к ирригационным или торговым путям, удача, амбициозные и умелые правители - могут привести к доминированию одной группы над другой, запустив процесс создания племенных династий и царских родов. Единственный способ для потенциального короля или племенного вождя стать более могущественным - это расширяться: брать животных, деньги, рабов, землю или другие формы богатства не у внутренних жителей, в поддержке которых он нуждается, а за пределами своей области. Как только начнется эта экстернализация источников богатства, чужаки могут увидеть преимущества в подчинении могущественному и эффективному завоевателю. Ободренные короли или вожди племен могут использовать своих новых подчиненных для регулярного, а не набегового сбора ресурсов и для содействия присоединению новых народов, территорий и торговых путей без навязывания единообразия в культуре и управлении. Племена и королевства давали материалы и стимулы для создания империй.
К племенам и королевствам - государствам, отличным от империй, но способным стать ими, - мы можем добавить города-государства. Древнегреческий город-государство дал некоторым более поздним обществам модели и словарный запас для политики - город как "полис", единица политического включения и