— Предупреждали же предки: алтари — не игрушки для детей.
Она тяжело, с явным трудом сползла с трона, и я наконец разглядела — ее ноги были покрыты чешуйчатыми узорами, словно сросшимися с камнем.
— Но нет, кто ж слушает старую змею? Все думают: «Ой, какая красивая шкатулка! Давайте сунем туда пальцы!»
Игорь, все еще держась за голову, выпрямился. Сиреневое пламя в его глазах погасло, оставив только усталость.
— Мы… мы были совсем детьми и просто хотели… — начал он, но Татьяна заткнула его жестом.
— Хотели поиграть в героев? Знаю, знаю. Ваш род всегда отличался романтическим кретинизмом. Но ругаюсь я не на маленьких деток, которые влезли в запретное место. На то они и дети, чтобы пробовать мир на прочность. — Она подошла к стене, коснулась малахитовой жилы, и камень расступился, открыв нишу с древним свитком. — А вот ваши взрослые… Слов у меня нет. Тех, которые не матерные.
Я вытерла кровь с губ, чувствуя, как Алешка тычется носом в ладонь. Проверка на «живость» — пес явно нервничал.
— Так вы… не хотели нас убить? — спросила я, все еще не опуская каменного осколка, подобранного с пола.
— Убить? — Хозяйка Медной горы фыркнула, разворачивая свиток с чертежами и неведомыми письменами. — Дитя, если б я хотела вас убить, вы бы умерли, не успев этого даже понять. Наоборот, я постаралась временно убрать все последствия, чтобы у нас было время поговорить и решить, что делать дальше. А вы решили, что я злодейски заманила вас в ловушку и сейчас съем живьем? Ох, детки… то ли плакать с вами, то ли смеяться, уж не выбрать толком.
Она задумчиво поводила пальцем по развернутому свитку, и я с удивлением поняла, что по нему, как по планшету из моего мира, двигаются картинки.
— Ваши детские шалости повредили сердцевину алтаря. Магия Снежинских вытекает из него бурным потоком. Точнее, вот-вот начнет вытекать. — Татьяна посмотрела на Игоря и прищурилась. — А ты, милок, вовсе не «жертва отката». Ты — пробка. И скоро тебя выбьет.
Игорь побледнел. Я уже добралась до него и сжала его руку.
— Исправьте это, — сказала тверже, чем чувствовала. — Раз уж вы знаете, как это сделать. И будем считать ваш долг за проигрыш уплаченным.
Татьяна улыбнулась, показывая зубы, не похожие на человеческие — острые, как иглы, и частые, как кристаллы в друзе.
— Ты уверена, деточка, что хочешь именно этого? Я сразу предупреждаю: тебе это дорого обойдется. Нет, ты не умрешь, даже не потеряешь силу жемчужины. Но будет очень нелегко.
— Оль… — Игорь прокашлялся и попытался что-то сказать, но замолчал, наткнувшись на мой твердый взгляд.
— Уверена.
— Что ж… Ты выбрала. Как и настоящая Ольга пять лет назад. — Татьяна Змеевна достала из складок платья черный кристалл с кровавой прожилкой. — Для того чтобы исправить детскую глупость и взрослое головотяпство, всегда нужна жертва. Новое сердце, новая кровь. Тот, кто связан с обоими маленькими нарушителями и обоими родами. Ты, милочка, идеальна.
Татьяна Змеевна пронзила меня взглядом и снова тихо рассмеялась:
— Нет, не в том смысле, что вы подумали. Просто человек нашего мира и нашей магии пронизан силами с рождения, его душа в потоке и не может влиять на него извне. Но то, что случилось с вами обеими, сделало одну чужой для своих, а другую своей для чужих. И если ты найдешь между мирами настоящую Ольгу, то вам станет по силам остановить разрушение.
Кристалл в ее руке вспыхнул, и пещера наполнилась ревом магического ветра. Из трещин в стенах полезли тени — длинные, с когтями, как у скальных грифонов.
— Что это⁈ — закричала я, прижимаясь спиной к Игорю.
— Побочный эффект. — Татьяна спокойно подняла жезл, и ящеры выстроились в защитную дугу перед ней. — Сырая магия привлекает… гостей из разломов. Держитесь, детки. Если выживете — поговорим о вашем героизме.
Алешка рядом зарычал и бросился вперед, сбивая первую тень. Игорь выхватил кинжал, синие прожилки на его руках вспыхнули сиреневым. И на этот раз они явно не причиняли Снежинскому боли, наоборот, давали силу.
— Ольга, — он толкнул меня к выходу, — беги!
Но я уже обогнула ближайшую ящерицу и выхватила кристалл из рук Татьяны. Хотя она и не пыталась сопротивляться, наоборот, легко отдала черно-красное сияние. Отступила обратно к своему малахитовому трону и тяжело опустилась на него.
— Дерзай, деточка. Найди свою вторую душу. Кто знает, возможно, это твой шанс вернуться домой. Разве ты этого не хочешь?
Кристалл в моих руках взорвался сиреневым светом. Пещера, тени, даже рычащий Алешка — все растворилось в ослепительной вспышке. Я почувствовала, как падаю сквозь слои реальности, словно в тот день, когда оказалась в этом мире. Только теперь за мной тянулась серебристая нить — Игорь вцепился в мою руку, его пальцы обожгли кожу ледяным холодом проклятия.
— Держись! — закричал он, но голос утонул в реве вихря.
Мы приземлились в белом пространстве, где не было ни верха, ни низа. Перед нами стояла… я. Или не я⁈
Настоящая Ольга Барятинская. В платье из инея, с волосами цвета серебристой канители. Ее глаза, такие же синие, как у Игоря, светились грустью.
— Зачем вернулась? — спросила она, и эхо разнесло вопрос на тысячу голосов. — Ты уже забрала мою жизнь. Что тебе еще надо?
Я шагнула вперед, чувствуя, как Игорь напрягся за спиной. Его дыхание стало прерывистым — проклятие съедало силы даже здесь. А еще он своими глазами увидел правду. Понял до самого нутра, что я действительно не его Оленька. И, кажется, потерял надежду.
— Я не забирала. Меня тоже не спрашивали. Твое тело было пустым, когда я…
— Потому что я пыталась спасти его! — Ольга перевела взгляд, указала на Игоря, и вокруг нас поплыли видения: двое детей у алтаря, вспышка, черный дым, вырывающийся из ее рта. — Я приняла удар на себя, чтобы он жил. А ты… ты заняла мое место. Ты должна мне! И не выполнила долг!
В ожидании проды рекомендую Роман от Яниной Наперсток #431607
Глава 39
Настоящая Ольга сделала шаг назад, ее платье из инея зашуршало, как зимний ветер.
— Ты должна была защитить его! — Ее голос дрогнул, и вдруг я поняла: она не злится. Она чего-то боится.
— Чем я, по-твоему, сейчас занимаюсь? — Накатившая усталость от всех этих чудес, приключений и сложностей отразилась в моем голосе сварливыми нотками. — Именно что спасаю то,