— Я ролики про палеонтологов смотрел, как они в метро такие ракушки ищут. И тоже решил поискать. И мы с дедушкой… Он не хотел, потому что далеко от нашей станции. Но на нашей нет наутилусов. И аммонитов тоже, это такие круглые, спиральками, как макароны… Я дедушке этот ролик показал и тогда его уговорил… вот. И мы здесь искали. Мы не сразу увидели. Но я сам нашёл! Они сказали, на какой колонне смотреть, но она видишь какая! Видите! Сразу не найдёшь!
Ярик говорил сейчас не как в школе, и не как у Лёхи дома, и не как на Зелёной площадке. А как будто до сих пор квест идёт и можно вот так… И никто не скажет, что это всё чушь полная.
К станции подъезжал поезд, из тоннеля задул ветер. Мама уже сняла бумажную треуголку, а у Ярика треуголка вдруг улетела. Он за ней побежал по платформе. И Витя тоже побежал.
Треуголку они нашли, но на неё уже кто-то наступил. Там был след от чужого ботинка. Совсем не похожий на след улитки. Но если отряхнуть, след исчезнет.
Ярик надел треуголку и сказал:
— Мы умрём, а наутилус в метро навсегда останется.
Витя подумал, что он из Москвы раньше уедет. Но потом всё равно умрет, однажды. Со смертью как с этим отъездом. Непонятно, когда случится и где. Но отъезда всё-таки может совсем не быть.
Враг моей Матильды
В пятницу небо всегда другое, прямо с утра, как просыпаешься. Оно ярче. Даже когда ливень или метель. Или как сегодня — просто облака, но такие холодные, что от них листья скукоживаются обратно в почки. Но даже в такую погоду небо всё равно светится, потому что пятница.
В пятницу после уроков лучше всего сидеть у Лёхи Черкашина дома. Ему родители запрещают звать гостей, а он всё равно зовёт Витю и Ярика. Серого тоже зовёт, но у того по пятницам тренировка. А Витя и Ярик ходят.
У Черкашина в гостях самое интересное — то, что к нему ходить нельзя. Поэтому Витя и Ярик — секретные агенты. Разговаривают на цыпочках и ходят шёпотом. Или наоборот. Никто не должен знать про квартиру Черкашина, это тайна. А тайну всегда хочется рассказать, но так, чтобы другие не догадались. Любую тайну!
* * *
Сегодня пятница. Уроки кончились. Лёха Черкашин, Витя и Ярик сидят на Зелёной площадке, на скамейке возле лестниц-лазилок. К Лёхе в гости нельзя, у его мамы сегодня выходной. Она смотрит из окна, а потом звонит ему по мобильнику, кричит, чтобы он шапку надел обратно.
Холодно сегодня. Без перчаток пальцы мёрзнут, а в перчатках трудно играть. Витя в игре доделывает новую крепость, а Ярик просто смотрит, у него планшета нет.
— Сейчас ещё одна ночь настанет, и дальше ты, — говорит Витя Ярику. — Хоть за три дня играй, хоть за неделю.
И Ярик заранее снимает перчатку.
— Я факелы сразу выставлю, чтобы скелеты не полезли.
— А ещё лучше, если оборону…
— Я знаю, — перебил Ярик.
«Что он там знает? Он же сам никогда не играл, только со мной и Лёхой», — подумал Витя и срочно купил новое оружие.
У Лёхи оружие мощнее, но его сейчас не применить.
— Мам! Да в шапке я! И в перчатках! — орал Лёха в свой мобильник.
У него от маминого звонка вся игра подвисла.
У Вити тоже подвисло, планшет иногда глючит. Витя запустил перезагрузку и стал смотреть вправо, на школьный забор. Тот сейчас был нормального зелёного цвета. Когда утром мимо него в школу идёшь, забор тоже зелёный, но цвет совсем другой, противный, а сейчас правильный.
Ярик смотрел влево, на дорогу через двор. По ней шёл высокий парень. Наверное, в магазин. Через их двор все в магазин ходят. А ещё в детсад и обратно.
Ярик напрягся:
— Вон дурак идёт!
— Я его знаю, — быстро сказал Лёха.
Он всегда так говорит. Даже когда на самом деле не знает никого и ничего.
— А то, что он мой враг, ты знаешь? — спросил Ярик.
— Чего?
— Он моей кошки враг! Нашей Матильды. Он в том подъезде живёт, у них балкон с нашим соседний. Его мама моей в стенку стучит, когда к ним дым летит или у нас музыка громко.
— Ну и чего? — спросил Лёха. — А почему он дурак-то?
Ярик ответил так, будто он что-то умное знал, будто раскрывал тайну.
— Потому что этот дурак учится в школе для таких, как он. А ещё он у нас вчера кошку украсть хотел.
Витя и Лёха спросили: «Это как?» У них всё перезагрузилось. Они играли дальше и слушали. Лёха звук почти совсем убрал.
Ярик встал у Вити за спиной, чтобы планшет было лучше видно. Вцепился в спинку скамейки, подпрыгивал и рассказывал:
— Моя мама вчера пошла на балкон, а дверь не закрыла, Мотька пошла за ней. Мотька — это наша Матильда.
— Да поняли мы уже, — перебил Лёха.
— Мама вернулась и дверь заперла, чтобы Мотька на балкон не вылезла. Мама не знала, что она уже там.
— Да поняли мы уже! — ещё громче сказал Лёха.
— Потом мы с мамой начали Мотьку искать, а её нигде нет. А мы из квартиры не выходили после того, как её последний раз видели… — Ярик всё отталкивался от спинки скамейки и подпрыгивал. — Потом мама вспомнила, что дверь на балкон не закрыла.
— А у вас семнадцатый этаж! Я помню! — заорал Лёха.
— У нас пятый! Мама взяла мешок для мусора и пошла вниз. А мне показалось, что за стеной у дурака кто-то мяукает. Мама вернулась и сказала, что внизу Матильды нет. А я сказал, что у дурака мяукает. Мы им в стенку балкона стучали, а там никто не ответил. Тогда мы пошли в тот подъезд и позвонили в их дверь. Там этот сказал…
Ярик показал на дорогу, по которой прошёл дурак.
— Он сказал, что у него никакой кошки нет. И мы пошли искать Матильду. А потом дома мне всё казалось, что Матильда мяукает. Что она по коридору ходит, сейчас ко мне придёт и на тетради ляжет.
— Как будто она призрак? — спросил Витя.
Лёха перебил:
— Я в одном фильме видел кота-зомби, у него из глаз кровь текла, и он…
— Дай дорассказать! — замахал на него Витя.
Ярик посмотрел в Витин планшет и заторопился:
— Мама сказала, что Матильда, может, в подвал убежала. А я опять сказал, что за стенкой мяукают. Мама тоже тогда услышала!
— Он её мучил, наверное! Вот гад! — Лёха сплюнул. Сперва попал себе