Внезапно доспех из «воды», основной стихии рода Завойских, стал чёрным и вязким.Казалось, если вглядываться в него, он выглядел как пустота, бездна, Космос.
— «Тьма» — его вторая стихия? — изумлённо пробормотала Света.
Она прекрасно понимала, что противоположные стихии идеально нейтрализуют друг друга. «Огню» и «свету» Константина противостояли «вода» и «тьма».
Юная графиня напряглась. Она знала, что глава рода Завойских очень сильный воитель, далеко продвинувшийся по пути эволюции. А всем известно, что при столкновении противоположных стихий побеждает исключительно тот, кто вложит больше энергии.
Тьма может поглотить свет. Но справедливо и то, что свет может рассеять тьму.
— Тебе конец, граф! — пророкотал барон Завойский и рванул вперёд.
Вспыхнул свет, и Константин исчез.
А через миг воитель, сияющий золотым, уже стоял сбоку от огромной туши барона Завойского. Огненно-световой меч рассёк доспех из вязкой теневой воды.
Завойский захрипел и рухнул на колени.
Его доспех развеялся.
Резко крутанувшись вокруг своей оси, Константин ударил ногой по голове Завойского, будто по мячу. Барон рухнул на траву и, перевалившись на бок, распластался.
Константин поднял к небу сжатый кулак и повернулся к своей родне.
— Как я говорил, Иван, домой поедем на новой машине, — прокричал он.
— Ага! — весело ответил граф Бессмертный, но тут же изменился в лице, когда посмотрел на опешившую баронессу: — Немедленно освободите моего сына!
Не дожидаясь ответа, он зашагал к Илье. Но…
— Стой! — завизжала жена главы Завойских. — Дружина! Никто не должен узнать об этой дуэли! В бой!!! Убить их всех!!!
Глава 12
— Стоять!!! — взревел я во всю глотку. — Не то ваш барон потеряет голову.
Я ткнул широким лезвием меча, созданного из «света» и «огня», в шею своего поверженного противника. Николай Завойский в себя приходить не планировал, так что отрубить его огромную башку для меня не составит труда.
Да чего уж, от жара моего меча скоро и так начнёт запекаться его кожа.
— Ар-р-р!!! — яростно прорычала баронская жена и напряжённо завертела головой из стороны в сторону.
Смотрела то на своего мужа, то на сына, то на дружинников…
Она что, сейчас в самом деле думает пожертвовать головой своего мужика, лишь бы не платить долг? Или её настолько сильно беспокоит, что скажет общественность о внезапном поражении барона Завойского, что она может пожертвовать самим бароном Завойским?
Но дери леший эту баронессу, допустим, она верит, что её дружинники смогут убить всех нас. Как она планирует скрыть этот инцидент? Как объяснит, куда делись главы двух графских родов и её муж?
Хотя, судя по её обезумевшему взгляду, в данный момент она вообще ничего планировать не способна. Просто у одной зазнавшейся бабищи кукушка улетела от внезапного поражения.
Народ вокруг замер. Дружинники Завойских, разумеется, не понимали, что им делать в этой ситуации. Они не могли пойти против приказа госпожи, но и господина подвергнуть опасности тоже не имели права.
— Баронесса Завойская, улыбнись в камеру! — В этой звенящей тишине голос графини Светланы Огневой прозвучал особенно насмешливо.
Она держала в руках свой телефон и ухмылялась.
— Ещё раз прикажешь дружинникам атаковать нас? — произнесла Света. — Наплюёшь на жизнь своего мужа, который проиграл в честной дуэли и сейчас без сознания? Сделаешь всё, лишь бы не платить ставку? По-твоему, так должны поступать достойные аристократки?
До меня не сразу дошло, что юная графиня сейчас не столько дразнит баронессу, сколько заставляет свой телефон запоминать слова. Как это называется? А! Записывает!
Но не на бересту, а в это чудо-устройство!
Поразительно! Гениально!
Юная графиня фиксирует происходящее. Не зря она говорила, что готова свидетельствовать хоть перед судом, хоть перед самим князем.
— И вы смеете говорить мне о достойных поступках? — процедила баронесса, а затем фыркнула и нервно поправила прядку волос. — Один взял моего мужа в заложники, а другая снимает видео в чужом доме без разрешения хозяев. Тоже мне, старая аристократия!
— Если мой род старый и уважаемый, это не значит, что я должна цепляться за старые традиции в ущерб логике, — парировала графиня.
И вновь повисло напряжённое молчание. Баронесса вроде поуспокоилась, но, вероятно, всё ещё думает, как избавиться и от нас, и от видеозаписи.
Я придал жару своему клинку и придавил остриё к шее барона.
— Отзови своих псов, Завойская, — холодно произнёс я. — Поигрались и хватит.
Она поморщилась, резко дёрнула рукой и проговорила:
— Дружина, без лишних действий! Просто присмотрите за нашими гостями, не доставляя им хлопот. А теперь отпусти моего мужа, граф Бессмертный!
Я хмыкнул и направил дополнительную энергию в своей огненный клинок, нанося на нём новый узор и меняя заклинание.
Меч из «огня» и «света» преобразовался в сияющий ошейник, который мгновенно сковал шею барона Николая Завойского.
Тот захрипел и застонал.
— Что ты делаешь⁈ — подалась в мою сторону его жена.
— Молчи и слушай, — осадил её я. — Это всего лишь для нашей безопасности и для гарантии того, что вы выплатите долг. Будете долго тянуть или много орать — ошейник начнёт греться. Это очень не понравится барону. Можно шрам на всю жизнь получить. Но если пошевелитесь и сделаете всё, что должны, ошейник не успеет раскалиться.
— Кха… ты… бесчестен! — прохрипел барон, придя в себя. Он хотел подняться, но замер, стоя на коленях. Я неплохо его приложил своим прошлым ударом, так что потребуется время, чтобы тело и энергетические структуры пришли в норму, и барон вновь смог бодро шевелиться.
— А ты глуп, раз тратишь драгоценные секунды на препирательства, — парировал я.
Барон захрипел ещё громче и поднялся на ноги. Затем покачнулся и снова рухнул передо мной на колени.
— Помогите мне! — рявкнул он ближайшим дружинникам.
Его подняли на ноги. Опираясь на двух своих бойцов, он хмуро посмотрел на меня и изрёк:
— Дуэль за тобой. Я отдам то, что должен — подавись!
Я тяжело вздохнул и добавил огонька ошейнику. Барон захрипел, закричал и вцепился руками в своё сияющее украшение.
А затем закричал ещё громче — снаружи ошейник был горячее, чем изнутри.
— Вежливее будь, парнишка, — со вздохом ответил я. — Проигравшим псам положено быть кроткими.
— Понял я! Понял! Извини! — заверещал он, тщетно